Соло

«Тут на две статьи набежало. У меня есть твое местоположение, вскоре будет имя, есть скрины переписки и запись голоса. А после обыска будут еще выходы на твоих тэсов».

— Тэсы? — взглянула на него, вновь терпеливо ожидающего, когда шок позволит скамеру мыслить.

— Типа начальства у них. Помогают воркерам, то есть таким как он, обрабатывать жертв на платформах объявлений, если у воркеров возникают проблемы в процессе обмана и грабежа.

— Стас, еще двести десятую вменить можно, по идее. Или ты ее посчитал уже? — Никогда бы не подумала, что получу удовольствие от запугивания детей, но жизнь так непредсказуема.

Стас полуулыбнулся, на впалых щеках обозначился намек на ямочки, и он поднял на меня взгляд. На секунду всего, но ощущение было как и тогда у бара — казалось, что прижал к стене и играючи навис сверху. Я отвела взгляд, подавляя желание сесть еще ближе, вплотную, да прямо на колени, а он вернулся к переписке и доотправил:

«А, три статьи, еще участие в организованной преступности влёгкую ложится».

Скамер по прежнему молчал, Стас отпил и оставил кофе, а я смотрела на влажную грань стекла, туда, где только что были его губы, и в голове застряло: «Окей, Гугл. Как стать его бокалом?». Стас, несколько недовольный затягивающейся тишиной от скамера, обронил:

— Гнев и отрицание было, теперь время торга. — Глядя в экран, поторопил, — ну же.

В тот же момент ему прилетело:

«я могу заплатить

слышь давай по хорошему а».

Качая головой, я прыснула:

— Там, наверное, инфаркт.

— Жопки. Маленькой, сжавшейся школьной жопки, — вздохнул Стас, продолжая неумолимо перекрашивать любой цвет волос собеседника в седой:

«Дача взятки. Четвертая статья».

Я рассмеялась, когда после этого вся переписка исчезла, что означало, что перенервничавший Мария удалил диалог, наивно полагая, что это единственное спасение сжавшейся жопки и преждевременно поседевшей головы. Глотнув чая, с уважением заключила:

— Вот и уверовала заплутавшая школярная душа в кибербога и компьютерное правосудие. — Перевела взгляд на свой телефон, где на сайте объявлений так же удалялась переписка и становился неактивным аккаунт скамера. Проверила и убедилась, что поддельный сайт оплаты тоже не работал.

— Аминь. — Подвел итог Стас и поменяв в мессенджере свой аккаунт, вновь стал насиловать лабильную нервную систему Марии, отправив ему «ку-ку» с вложением. Файлом формата doc, то есть обычным Вордовским текстовиком, только с интересным названием: «Gangsta's Paradise».

«кто ты бля», — паниковал Мария.

«Прочитай и все поймешь», — советовал Стас.

— Что за «Гангста парадайс»? — Задумалась я. — Только песню такую знаю.

— И она чаще всего идет в финальных титрах оборванной хацкерской карьеры. Как только он скачает и откроет файл, его комп будет мертв. — Аккаунт Марии перестал быть активным и удовлетворенно кивнувший Стас, затемнив экран, отложил телефон, слегка полуоборачиваясь ко мне, откидываясь плечом о стену рядом с окном. Стол плавно поднимался и переходил в выступ подоконника, на который Стас выставил локоть и подперев пальцами висок, глядя на меня, ровно пояснил, — когда он поймет, что реанимация электронно-вычислительной машины бессмысленна, он признается маме что техника больше не работает, а когда выяснится, что едва ли сможет заработать вообще эта купленная мамой техника, то она сильно заругает недокибервора почти в законе. Но это лучше, чем постановка на учет в детской комнате полиции, потому что, судя по голосу, ему еще нет шестнадцати. А если есть, то здравствуй первый обвинительный приговор, условка, и конец благополучному будущему. На мой взгляд, лучше злая мамка, даже если она возьмет ремень из-за неподлежащего ремонту дорогого и, как правило, взятого в кредит компьютера или ноутбука. Лучше ор, скандал и ремень, чем срок или предупредительный намек на него судом, на который мало обращают внимания эти скамеры. А потом к ним приходит опергруппа с кем-то вроде меня и уже ничего нельзя исправить.

Произнес в своей манере — ровно, констатирующее. Просто.

Глядя в спокойные контрастные глаза, понимала, что у меня к нему отношение не простое и дело далеко не в его бэкграунде. Закусила губы на пару секунд, собирая ворох мыслей и ощущений в одно предложение, которое я произнесла без капли лести:

— Я согласна с твоим отцом. Он воспитал порядочных людей, с честью и совестью.

Лицо Стаса стало непроницаемым, а затем, на секунду прикрыв глаза, он одновременно слегка склонил голову, в благодарственном полукивке.

Без менжевания, без сомнения, без бахваления.