Сомбра: Театр Машин (СИ)

Нахмурившись, Зай остановился и прижал ладонь к стене — перчатка испачкалась тягучей смолой. Он поднес пальцы к лицу, вдохнув. Пахло резко и оставляло кислый привкус на языке.

— Посвети-ка.

Рисунок из черных пятен причудливо исказился незнакомой вязью. Зай еще раз взглянул на перчатку, потом на узор — пара капель смазались по направлению движения. Через восемь шагов нашлись отчетливые ржаво-черные разводы, оставшиеся от тела. Часть из них разъела вода, окрасив в серый, но немного еще осталось на трубе.

— Умерла она не от болезни. И это вовсе не крысы, они еще не научились лапами рисовать. Это насильственная смерть. Только зачем?

Зай вернулся к знаку, который решительно ничего не напоминал. Свет дрогнул, когда Восьмой взмахнул рукой. Смешавшиеся тени выпрямили линии рисунка.

— Видел, — вдруг проговорил напарник. — Где-то. Не помню, где.

— Никакого толка от тебя.

Восьмой опустил лампу, свет потускнел. Зай покачал головой, стянул перчатки и бросил их.

— Сама?

— Нет. Помнишь, что было в заключении? Она прогнила до основания, а тело покрыла копоть. Значит, это рисовали, пока она была жива. По крайней мере, теперь мы знаем, что дело не в инфекции. Но убийца мог о ней знать.

Зай задрал голову. С потолка упала капля, звонко разбившись об пол.

— Пойдем обратно, больше ничего здесь не найдем. Не заблудиться бы только.

— Я запомнил.

— Что?

Восьмой вновь поднял лампу, повернувшись спиной. Тени за его плечами налились чернотой.

— Путь.

— Так от тебя все-таки есть польза.

Катакомбы вновь протянулись долгими переходами. При подъеме на ярус мимо промчалась жирная крыса, махнувшая розовым хвостом. Она важно проследовала в темные коридоры, вскоре скрывшись без звука. Зай остановился, склонив голову к плечу. Откуда-то издалека донеслось клокотание, будто тикали тысячи часов.

— Там. — Восьмой ткнул пальцем в сторону трубы, уходившей развилкой влево. — А нам туда.

Последовал тычок в противоположную сторону. Недолго подумав, Зай шагнул влево. Стены тут были чище, чем везде, вода почти не хлюпала — проход вел под наклоном вверх. С каждым поворотом таинственный звук приближался.

Когда труба оборвалась, открылся вид на множество механизмов, работавших как один. Они выстраивались в четкие системы из колес и зубцов, сплетались проводами и цепями. К краям отвесных скал крепились краны и крюки. Ковши зачерпывали тьму из озера и поднимались над ним, полные кристаллов. По мостам бродили куклы. Непрестанно гудевшие машины как легкие заядлого курильщика плевались кашлем под черный потолок.

Зай присел на корточки. На срезе трубы остался ржаво-черный отпечаток человеческой ладони. Восьмой опасливо осветил его. Если убийца сорвался с края, то разбился о кристаллы или свалился на зубцы ковшей.

— Он там?

— Трудно сказать. Может, он хотел, чтоб так думали. Или сбросил что-то. В любом случае, нужно разрешение, без него не дадут оборудование и пропуск…

Бряцнула цепь, поднимавшая глыбу с кристаллами. Зай выпрямился и сунул ладони в карманы, двинувшись назад.

— Король?

Лампа сильно качнулась. Зай схватил напарника за шиворот. Спуск был опаснее. Под ногами постоянно что-то хлюпало и трещало. Многолетняя жижа с удовольствием подставлялась, чтобы случайно забредший путник обязательно свернул шею, покатившись кубарем.

— Нейха? Может быть.

Удостоверившись, что Восьмой твердо стоит на ногах, Зай разжал пальцы. Постепенно шум механизмов исчез, сменившись журчанием воды за стенами.

— Он способен помочь, — продолжил Зай, — но станет ли? Он дал нам разрешение на спокойную работу. С его стороны это уже немало. Расщедрится на что-то еще — подданные неверно поймут, а привлекать лишнее внимание не стоит ни нам, ни ему. Смекаешь?

— Да.

— Попробуем заглянуть к Нейха после ночных игр, раньше точно не примет. — Беглый взгляд на часы. — До начала успеем выпить кофе.

— Игры?

— Тебе не понравится.

Воздух стал чище, тьма отступила. Восьмой оставил керосиновую лампу на входе в катакомбы и аккуратно устроил поверх нее перчатки. Зай вдохнул полной грудью. Все-таки ему не нравилось бродить в канализации, и он был рад вернуться на Черный рынок.

В торговых рядах без труда нашлась забегаловка с едой. Сгорбленная старуха отослала охотников, которых упорно именовала только «мои мальчики», сначала умыться. Благо, туалеты и раковины тут имелись. И пусть вода оказалась не слишком чистой, выбирать не приходилось. Зай ополоснул лицо и сунул голову под кран. Серебряные волосы окрасились в темно-серый цвет. Восьмой тщательно умылся, а после оба протерли куртки и обувь. Освежившись, охотники вернулись в крохотный зал, где заказали кофе и пару булок.

— Вкусно?

Зай придирчиво осмотрел сладкий хлеб. Напарник проглотил пирог с мясом за три укуса и неопределенно пожал плечами. Потом сгреб крошки с тарелки и кинул в рот.

— А ведь с крысой наверняка.

Восьмой подавился и закашлялся. Старуха закричала, чтобы «мальчики вели себя потише» и грозно махнула половником. Зай пару раз хлопнул напарника по спине и хлебнул кофе.

— Первое правило трущоб: не ешь ничего с мясом.

— Сразу… Сказать…

— Зачем портить удовольствие?