Сон

- У меня был старший брат, Фил, но он умер, когда мне было десять лет. Разбился на мотоцикле.

- А ваша мать?

- Умерла вскоре после моего рождения.

Сколько потерь!.. Теперь она многое поняла.

- Похоже, вам пришлось несладко... - Джек только пожал широкими плечами. - А мои родители живут в Риверсайде. Я общаюсь с ними главным образом по телефону. Сестра в Сиэтле, она замужем за врачом. У них чудесные четырехлетние мальчики-близнецы.

- А как вам удалось обойтись без детей?

Она заерзала на скамейке, недовольная таким поворотом разговора.

- Я... я никогда по-настоящему не хотела детей. И Билл тоже.

- Почему?

- Не знаю. - Она избегала смотреть в его пытливые глаза. Ей не хотелось об этом говорить. - А вы? У вас ведь тоже нет детей. - Она подняла глаза. Или я ошибаюсь?

Джек улыбнулся, показав ямочки на щеках:

- Насколько я знаю, нет.

- Моя сестра Мэри-Эллен всегда хотела детей, даже когда мы были маленькими. Она настоящая домашняя женщина, как моя мама.

- Похоже, у вас было хорошее детство?

Она кивнула:

- Больше чем хорошее. У меня замечательные родители! А ваше детство, наверное, было трудным...

Джек снова пожал плечами, но его глаза по-прежнему оставались мрачными.

- Отец с мачехой не слишком ладили. Я не знаю, зачем они вообще поженились. После двух лет совместной жизни они перестали разговаривать и никуда не ходили вместе. Они были совершенно разные. Как день и ночь.

"В точности как мы", - не могла не подумать Дженни, и по ее спине побежали мурашки.

- Мои родители совсем другие, - сказала она. - У них такой брак, о котором можно только мечтать. Они прожили вместе тридцать три года и, признаюсь вам честно, до сих пор любят друг друга.

Их внимание привлек смех, донесшийся из-за соседнего стола. Мужчина и женщина в одинаковых коричневых кожаных штанах и белых рубашках с длинными рукавами дружески чокнулись кружками.

Джек снова посмотрел на Дженни:

- Я никогда не верил в то, что так бывает. Во всяком случае, у меня такого не было. Мой старик и дома-то никогда не бывал.

- Если бы вы были знакомы с ними, то поверили бы. - Фантастика! Она не могла представить себе, что приведет Джека Бреннена домой знакомить с родителями. Особенно если они приедут на его "харлее"...

- Догадываюсь, что именно такой брак был у вас с мужем... - Не сводя с нее глаз, Джек потянулся к пакету и достал из него соленый кренделек в виде восьмерки.

- Нет. Не совсем. Билл и я, мы были скорее друзьями. Нам было удобно друг с другом. Поэтому мы и поженились. Раньше я этого не понимала, но теперь, когда его не стало, вижу, что это правда.

- Вы хотите сказать, что не любили его?

- Любила, - немного грустно ответила она, - и иногда все еще тоскую по нему. Но не думаю, что это была любовь на всю жизнь.

Джек ничего не сказал. Он перевел взгляд на ее губы, и у Дженни участился пульс.

- А как вы? - спросила она. - Вы когда-нибудь были влюблены?

У Джека приподнялись уголки рта.

- Я?.. - Он сунул в рот кренделек, блеснул белыми зубами, и хандра тут же улетучилась. - Вы шутите? Я говорил вам, что не верю в любовь.

У Дженни что-то сжалось внутри.

- Не может быть...

- Здесь становится слишком многолюдно. - Он поднес к губам кружку и допил остатки пива. - Думаю, пора уезжать.

Дженни сделала еще один глоток и поставила кружку на поцарапанный деревянный стол. На его крышке были вырезаны сотни инициалов; многие из них окружал узор в виде сердечка. Это показалось ей ужасно романтичным; внезапно захотелось, чтобы Джек тоже вырезал их инициалы. Как глупо!.. Ведь Джек не верит в любовь.

Они умылись, затем вернулись к мотоциклу, и Джек завел мотор. Пара ехала по узкой, извилистой дороге, Дженни снова держалась за узкую талию Джека и крепко прижималась к его телу.

У подножия холма они свернули на восток и покатили в сторону лагеря "Парадайз". Спустя несколько миль Джек съехал с мощеной дороги на узкую пыльную тропу вдоль реки, петлявшую между высокими платанами.

Он остановился на маленькой поляне, защищенной от посторонних глаз грядой валунов и раскидистыми ветвями дуба. В нескольких метрах от них струилась мелкая Санта-Инес, ласково журча между камнями.

Пока Дженни разминала ноги и боролась со спазмами в спине и плечах, Джек расстелил старое армейское одеяло оливкового цвета и вынул из тяжелой кожаной сумки прихваченную с собой снедь. Подняв глаза и увидев лицо Дженни, он скомандовал:

- Идите сюда!

Когда молодая женщина подошла поближе, он заставил ее повернуться и усадил на одеяло. Длинные смуглые пальцы принялись сильно, но бережно массировать ей плечи. Дженни вздохнула от удовольствия, чувствуя, что мышцы расслабляются, а тело становится невесомым.

Он массировал ей шею, спину и плечи с таким небрежным искусством, что Дженни не могла не представить себе, каков он в постели. Хотя наслаждение было почти непреодолимым, в конце концов она заставила себя отстраниться. Язычки жара в животе и судорожно сжавшиеся мышцы немного ниже говорили, что пора прекращать массаж.

- Проголодались? - спросил Джек, но хрипловатый голос и горящий взгляд говорили, что сам он думает совсем не о еде.

Дженни облизнула губы.