Сон и Пепел

– Их привлекает твой дар. Теперь я все понял, – проговорил Моран. Когда одна из бабочек села на его вытянутую ладонь, он слабо улыбнулся. – Уже уходишь? – И поднялся вслед за мной. – Давай помогу.

– Не надо, – бросила я, отодвигая полог. Рафаиля снаружи не оказалось. Видимо, поняв, что мы справимся сами, див отправился на выручку другим. Я спрыгнула на землю.

– Как парень? – Норкросс появился вместе с моим наставником. Руки светлого были без перчаток. За те несколько минут, что мы провели в повозке, из Академии успела прибыть помощь.

– Ему лучше.

Теневой с сомнением кивнул. Подошел к пологу, на ходу говоря:

– Прауд, ему требуется глубокое влияние. Скорее осмотрите его…

Норкросс застыл, сжимая грубую ткань.

– Он в порядке, – кинул Люций, в этот самый момент укладывавший парня поудобнее. Мантия Морана подобно одеялу лежала под юношей. Дорогущая ткань оказалась испачкана в крови и нещадно измята.

– Да, я вижу, – сухо произнес мужчина и медленно повернулся. – У вас очень одаренные ученики, Лоуз. Я боялся, что парень не выживет, но, видно, зря.

– Спасибо за такую высокую оценку, но в этом нет моей заслуги, – помедлив, безмятежно отозвался наставник. Так, будто я и вовсе не нарушила приказ.

Мне запрещено было раскрывать все возможности своего дара. Глава ордена желал оставить в тайне его истиннную мощь. Скорее всего, он собирался использовать мои способности в будущем. Крайне редко случалось так, что эмпат мог и без прикосновения почувствовать эмоции. А чужое об этом неведение можно было обернуть себе в пользу.

Но теперь не стоило и надеяться на то, что все останется в секрете. Прауд обязательно доложит в обитель о моей оплошности.

– Наставник, – склонила я голову. – Если моя помощь больше не нужна, я пойду.

– Да, конечно, – мягко согласился мужчина. – Тебе уже пора.

Попрощавшись, я пошла к лесу. Сердце сдавливало от недавно поглощенных эмоций. Страх, ужас, желание умереть… Последнее подавляло, ввергало в отчаяние, заставляя собственные воспоминания пережитого вновь проникать в сознание.

Я шла словно в тумане, не в силах сосредоточиться на одной мысли. Было тяжело дышать. Звуки с главной дороги затихали под ударами нарастающего дождя, как вдруг кто-то схватил меня под локоть.

Я оглянулась, снова натыкаясь на Морана.

– Я тебя провожу.

– Не надо, – выдавила я: у меня осталось не так много сил с ним бороться. Больше всего на свете я желала остаться одна. Он прицепился ко мне совсем не вовремя.

Я осмотрелась – вокруг были лишь темные стволы деревьев и оставленная неподалеку насыпь крупных камней, поднимавшаяся на несколько метров над землей. Несколько булыжников оказались просто раскиданы тут и там. И я вдруг поняла, что шла совсем не в том направлении.

– Зачем же злиться? В этот раз я и правда хочу помочь, – сказал Моран, обгоняя меня. – Ой, у тебя рукав испачкан.

Он было потянулся к ткани, но я не задумываясь отдернула руку. С каждой секундой все тяжелее было сохранять ясное сознание, чужие эмоции вырывались на поверхность, а Люций ослаблял концентрацию, мешал контролю.

– Люций, уйди, – сквозь зубы произнесла я.

Но это не произвело должного эффекта. Парень обрадовался. Его брови взметнулись вверх.

Я нахмурилась, смутно подозревая, что совершила какую-то ошибку.

– Ты впервые назвала меня по имени, Сара. И как я теперь могу тебя оставить? Или боишься, что нас увидят вместе? Но тебя ведь не волновало это, когда ты лечила теневого дива… Сара, произнеси мое имя вновь. Скажи «Лю-ций».

От его трескотни разболелась голова, я, сжимая виски, кое-как дошла до одного из камней и села. Мантия уже давно намокла от дождя, что ожесточенно барабанил по кронам деревьев.

– Ты уже не бережешь свою одежду, – остановившись рядом, проговорил Моран.

– Это обычная мантия, – тяжело ответила я. – Повседневная. Почему ты пошел за мной? Твои товарищи все еще находятся там, раненые, – не выдержала я, взглянув на него.

Моран склонил голову.

– Но теперь ведь с ними все будет в порядке. Верно? – Пусть див и спрашивал, но в его голосе не было ни капли сомнений. – После того, как ты поработала с их эмоциями. Яд ревенантов питается болью. Чем больше мучается пострадавший, тем сильнее яд распространяется. И тот парень, ты ведь забрала его эмоции себе? Я слышал, это опасно…

Как он понял? Откуда у него столько опыта?

Я несколько секунд следила за Мораном, который, остановившись, поднял с земли ветку и теперь крутил ее в руках.

– Ладно. Если не уходишь, то просто помолчи немного, – сдавшись, попросила я и прикрыла глаза. Не в силах больше ждать, я погрузилась в себя.

Не знаю, сколько времени прошло, когда внутренний холод отступил и на смену ему пришли внешняя прохлада и сырость. На днях шел снег, который, конечно, растаял, но температура до сих пор оставалась низкой, и после дождя даже теплая мантия стала бесполезной. Я продрогла и ощутила себя настолько изможденной, что боялась не устоять на ногах.

В этот миг я почувствовала запах дыма, а потом раздался треск веток.

Люций сидел на камне напротив меня. Склонившись к огню, он подбрасывал ветки в костер.

– Стало лучше?