Сон и Пепел

Оценивающий взгляд даэва задержался на моем лице и скользнул мне за спину.

– Люций, Рафаиль, помогите ей. Надо будет поддержать. – И Норкросс громко проворчал себе под нос: – И где вообще пропадают остальные светлые?

Я едва обернулась, чтобы увидеть силуэты теневых дивов, даже не заметив их присутствия, пока об этом не сказал наставник. И сразу направилась к повозкам, одна из которых безумно тряслась, готовая завалиться на бок. Удушающий запах гнили, исходящий от нее, окутывал все вокруг, словно забирался под самую кожу, полностью заглушая собой запахи леса.

Многих тошнило, когда они впервые чувствовали эту вонь. Она могла принадлежать лишь ревенанту, который находился в одной из повозок.

Иногда в Академию Снов привозили монстров в качестве материала для занятий. С одной стороны, это негуманно, ведь большинство из них когда-то были людьми, но без этого многие даэвы погибли бы на своих первых охотах, так и не получив бесценный опыт. Ведь даже после обучения некоторые цепенели от ужаса, когда сталкивались с порождением тьмы.

Дождь все усиливался, и дорогу начинало развозить. Мы наконец подошли ко второй крытой телеге, и Люций, опередив меня, отодвинул закрывавшую вход ткань. Див выглядел собранным и неожиданно серьезным.

Я первой забралась внутрь. В самой повозке почти не осталось свободного места, было душно, и в воздухе пахло кровью. Что-то ударило меня по ногам, едва не сбив, а потом откатилось прочь. Я попятилась, упершись в грудь Морана как раз в тот момент, когда царившую полутьму рассеяла вспыхнувшая в его руке печать.

Пятеро раненых со свежими повязками лежали на деревянном настиле – их состояние было стабильным и могло подождать, даже потемневшие от яда монстра бинты не выглядели столь ужасными. Но вот шестой даэв…

Юноша с закрытыми глазами и искусанными до крови губами метался по полу, погруженный в кошмары. Из его рта вырвался крик, тут же прервавшийся хрипом, и он закашлял кровью.

Я шумно втянула воздух, понимая, что теневой див потерял себя. Иногда скарды, отслеживая ревенантов с помощью их жертв, слишком долго пребывали в чужом ужасе и страхе. Обычно их учили покидать видение до смерти человека, но это получалось не всегда. И порою, когда они все же видели чужую гибель, тени тех событий захватывали их и не отпускали, заставляя раз за разом переживать трагический конец.

Моран, поняв меня без слов, приблизился к несчастному и, упав на колени, придавил его к полу. Вытащил чистый лист и, быстро начертив печать, приложил к груди юноши. Даэв перестал метаться.

Я опустилась рядом, коснувшись руки дива.

– Он сильно увяз. – Мой голос прозвучал негромко, почти утонув в окружающих звуках.

– Может, тогда обойдемся печатями? Ты можешь с этим не справиться, – голосом, звенящим от напряжения, процедил Люций, собираясь создать очередной магический знак.

Его глаза наполнились тьмой, а пальцы ловко рисовали новые печати на листах, которые он раскладывал по всему телу несчастного.

– Нет. Я справлюсь.

Див не стал спорить.

Чувства пострадавшего скарда были словно речка, воды которой почернели и бурлили под гнетом ужасных видений.

«Как долго он пребывает в этом состоянии?» – лишь поразилась я. В юноше почти не осталось жизни. Он находился на грани.

Я прикоснулась к его лбу, чувствуя пронизывающий холод, и влила силу, тревожно вглядываясь в безжизненное лицо. Скард застонал, по его телу прошлась дрожь, с каждой секундой становясь только сильнее. Если бы не магические знаки Морана, то все бы не ограничилось одной лишь дрожью.

Тьма не желала успокаиваться, не хотела засыпать, она собиралась забрать его с собой и увести под завесу.

– Не так быстро… – прошептала я, отодвигая лацканы его мантии и ворот нижней рубахи. Одна моя рука коснулась шеи, другая забралась под одежду, сжимая плечо.

Я прикрыла глаза.

Морозные иглы пронзили мои ладони, тут же плавясь, растекаясь по венам. Они проникали все глубже, жадно пытаясь добраться до самого важного – сердца и разума. И в конце концов у них это вышло… Но, даже достигнув цели, эта сила ничего не смогла со мной сотворить, а только испуганно отпрянула.

Мое дыхание стало громким и хриплым. Я открыла глаза, удивленно замерев, и сглотнула. Прямо внутри повозки порхали на окрашенных в алый крыльях бабочки-глашатаи. Их магическое сияние придало всему вокруг темно-бордовый оттенок.

Моран же наклонился ко мне.

– Ты в порядке? – услышала я непривычно низкий голос.

– Да.

Мой взгляд метнулся к юноше на полу, спешно проверяя его состояние. Он обмяк, лицо его выглядело умиротворенным, и бледность постепенно отступала – несчастный просто спал.

Самое страшное осталось позади.

– Спасибо, – вдруг тихо сказал Моран. – Правда, спасибо.

Почему он меня благодарит? Вновь.

«Скорее всего, Люций его знает», – подумала я, отнимая руки от спящего и поправляя его мантию.

На помощь остальным ушло немного времени. Быстро со всем покончив, я направилась прочь из повозки. Эмоции скарда теперь бурлили во мне. Требовалась медитация, чтобы обуздать их.