Сон и Пепел

Я скептически уставилась на него. Теперь не оставалось сомнений, чьими стараниями исчезли ступеньки у меня под ногами.

– Ты ни капли не изменился…

– Ошибаешься, Сара. Я очень сильно изменился, – почти прошептал он.

Вдруг раздались ругательства.

– Люций! Да чтоб тебя тьма побрала! Сожрали твои же вороны! – отплевываясь, поносил его Рафаиль. Он продолжал ругаться и ворчать. И говорить что-то про хорошее настроение, которое Морану некуда направить.

– Он не всерьез, – доверительно сообщил мне теневой.

– Я не была бы в этом уверена, – ответила я скептически. Слова Руньяна звучали очень уж убедительно.

– Когда-то давно мы заключили пари. Обычно играем до трех. Кто первый попадется три раза, тот проиграл, – поведал див.

– И какой приз?

– Он всегда разный, – таинственно прошептал Люций. – Если желаешь узнать, то сыграй со мной.

– Нет, спасибо, – не задумываясь отказалась я.

За эту ночь ловушка сработала дважды. Ступеньки вновь исчезли, и в этот раз уже тот, кому она и предназначалась, ласточкой полетел вниз.

На мокром полу подрагивали отражения свечей. Рафаиль рывком подтянулся и выбрался на каменный берег. Потряс головой точно животное.

Моран, поднявшись, сел, сложив ноги, не спеша скрываться от разгневанного дива, а я кое-что вспомнила.

– Он же боится тесных помещений, коридоров и тем более пещер. Тогда почему…

– Боится. Поэтому много лет назад Рафаиль изучил весь план подземелья, продумал несколько способов выбраться, если какой-нибудь ход обвалится, и лишь тогда смог спуститься. В Академии Снов он воспользовался тем же способом. Уметь справляться со своими страхами очень важно, не так ли? – с многозначительным видом выдал Люций.

– Вновь ты за свои… – Рафаиль замолчал, наконец-то заметив меня, и застыл на полушаге, глядя сверху вниз, – я все еще сидела на полу. На несколько секунд воцарилась полная тишина.

Не став рассиживаться, я медленно поднялась, обдумывая недавно услышанное. Лоуз Прауд. Кто бы мог подумать?..

Когда все началось и в светлой башне разрушили изваяние, он был первым преподавателем, явившимся к нему. Потрясение на его лице казалось таким настоящим. Если он и притворялся, то делал это с завидным мастерством.

Но…

Перед глазами вновь предстала картина того, как мы с наставником стояли около осколков статуи. Когда я подошла к нему, даэв отшатнулся от меня. Неужто испугался, что я прочту его чувства?

Сейчас я не могла найти ни одного воспоминания со старших годов обучения, в котором присутствовал бы Лоуз Прауд. Конечно, моя дырявая память – не то, на что следовало полагаться. Но пока рассказ Люция выглядел правдиво.

Учитель всегда вел себя крайне осторожно, зная, что я могу прочитать отголоски эмоций и без прикосновения, он тщательно за собой следил.

Прикосновения… Когда я лишь начинала развивать свой дар, то не могла обойтись без них. И поменялась телами с Майей, как раз когда она держала меня за руку. Совпадение?

Неожиданно взгляд уперся в собственное отражение в практически глянцевом полу – облик пухленькой девушки весьма контрастировал с внешним видом Люция и Рафаиля. Белые волосы Морана будто светились, создавая ореол вокруг его головы, словно у божественного создания. Рафаиль же, разъяренный и жаждущий мести, выглядел воинственно.

Я совсем не ощущала гнева Руньяна. Но зато знала, что Майя сейчас сладко спит в своей постели, – ей даже снилось что-то приятное.

– Я слишком стар для подобных причуд.

– Что ты. Ты, наоборот, слишком молод.

– Не сравнивай меня с собой, – процедил Рафаиль.

– А куда делся Коэн? Он же всегда ходил следом за вами, – бесцеремонно встряла я.

Повисла краткая тишина. Оба дива тяжело переглянулись.

– Он умер, – низким голосом сообщил Люций. – И кстати, Лоуз Прауд тоже.

Рука Рафаиля постоянно касалась стен подземного хода. Если его пальцы и отрывались от твердой поверхности, то лишь чтобы с плохо скрываемой поспешностью вернуться обратно после нового шага.

Запах гнили, ранее полностью захвативший подземные коридоры, куда-то испарился. И теперь единственным его источником была я. Мне стоило бы вновь окунуться, но я решила не лезть в ледяные воды в человеческом теле. Ведь, даже несмотря на мою сущность, шанс подхватить воспаление легких был велик.

Стоило только спросить про Коэна, как между мной и теневиками воцарилось нерушимое молчание.

Я никогда не испытывала симпатий к этому диву. Скорее наоборот. В его поклонении Морану было что-то настораживающее, немного даже мерзкое, ведь то обожание было безвозвратно отравлено завистью. Но все равно… умер? И наставник тоже? Когда это случилось? Пока я спала или до?

За размышлениями я едва осознала, что мы с Рафаилем разминулись.

– Приятно видеть, что хоть что-то неподвластно времени, – заметила я, когда мы остались с Мораном наедине. – Руньян все еще верен тебе.

Семья Рафаиля испокон веков следовала за главами Северного ордена. И если последние всегда являлись советниками короля Акракса, Руньяны исполняли ту же роль для глав ордена. Еще в Академии, какое бы наказание ни получал Люций, его друг всячески ему помогал. Хотя и обратное происходило нередко.