Сон Ястреба

– Силищи-то сколько собралось, – радовался Борис, показывая Соколу со стены многочисленные шатры не поместившегося в городе войска. Разумеется, то были лишь дружины, пришедшие с князьями на съезд.

– Думаешь, хватит против орды и Москвы, если они вместе на вас навалятся?

– В том-то и дело, что и мы вместе выступаем. По одиночке, может, и хватило бы у них сил с нами совладать. Но не теперь.

Борис загорелся мечтами:

– Мы Владимир первым делом возьмём, а Ольгерд, тем временем, Киев у ордынцев отобьёт. Куда им бросаться, в какую сторону? Олег вернёт Коломну, Борода нападёт на Галич. Новгородцы на Торжок навалятся, на Волок Ламский. Никакой орде против всех не управиться.

А уж когда у Москвы, кроме Боровицкого холма, под рукой ничего не останется, тогда вновь с ними поговорим. Пусть купчие на земли чужие выдадут и от верховенства навечно откажутся. Пусть митрополию в Киев вернут или во Владимир. Пусть митрополит подальше от князей сидит, не лезет в мирские дела.

– Раз уж решились, то надо до конца идти, – заметил Сокол.

– В смысле?

– Москву надо брать, а не отщипывать то тут, то там по кусочку. Нельзя её оставлять, пусть даже один-единственный город. Время пройдёт, она вновь за старое возьмётся.

– Сил-то у неё уже не будет, – возразил Борис, но не слишком уверенно.

– Так и у вас единства не будет, – сказал Сокол. – Кто-то помрёт, другого родичем покладистым заменят. Смотришь, иной и сам выгоду в союзе с Москвой отыщет. Это лишь дело времени.

Они спустились со стены. Борис молчал, подбирая разумный ответ.

– Мы же не можем братьев своих вовсе престола лишить. Не по божески это, – сказал он.

Сокол посмотрел на юного князя с сомнением.

– Вот смотри.

Он расчистил ногой песок и прутиком изобразил что-то похожее на цветок с четырьмя широкими лепестками.

– Здесь Москва, – прутик уткнулся в серёдку. – Ну и Тверь, которая пока под Москвой, но это ненадолго. А ваши земли по сторонам от серединки лежат, – чародей указал на лепестки. – Вот Новгород, здесь дальше Литва, вот Рязань, а здесь Нижний. Понял теперь, что я хочу сказать?

– Нет, – признался Борис.

– Все вы, князья, промеж себя братья. По вере, по языку, по родству. Но из шести великих земель четыре на краях расположены, а две в серёдке.

– Они могут отсиживаться за нашими спинами? – предположил Борис.

– И это тоже, но это не главное. Вы можете набирать мощь за счёт пустынных земель, или за счёт орды, или других племён, вроде моих сородичей. И не только войной, но и торговлей, и договором. Вам есть куда расти, есть куда двигаться.

А вот с Москвой всё иначе. Она только за счёт единоверцев может силу обрести, только подмяв под себя ваши земли. Пойми ты, у неё просто нет иного выхода. И наплюёт она и на веру, и на язык, и на родство. Она задыхается, ей тесно. Ни с торговли дохода, ни новых поместий, ни дорог, минуя соседей. Откуда брать средства?

Потому и стращают Русь ордой. Потому и держаться они друг за друга. Единственный у Москвы выход вас одолеть – во главе встать.

Борис, наконец, задумался. Сокол вздохнул.

– Вот поэтому до конца давить Москву нужно, – он чиркнул носком сапога по рисунку. – Мокрого места не оставить. Чтобы одни только эти вот лепестки остались. Тогда и вы сможете в мире жить, а у простых людей выбор останется.

– Выбор? – Борис удивился.

– Ты думаешь, чего я вам помогаю? Боги у нас разные, и язык не похож. А всё очень просто: пока князей на Руси много, у обычных людей выбор есть. Там не понравится, можно под другого князя уйти. Здесь веру теснят, зато соседи слабину дают. Вот человек вроде как и выбор имеет. И князья, глядя на это, не станут давить податями или слишком рьяно богов навязывать. Не то быстро народ растеряют.

А поставь над всеми единого князя, да с митрополитом под боком, и конец свободе. И мои сородичи враз меча попробуют, если вздумают старых богов привечать. И пойдут под топор священные рощи. Кровавое дело будет, поверь. Моим соплеменникам тоже ведь больше некуда отступать. Но и православным от Москвы достанется. Будь уверен.

Сокол вздохнул.

– Вот так-то.

Они помолчали.

– Ты говорил об этом с отцом? – спросил Борис.

– Говорил, – кивнул Сокол. – Но у него полно иных советчиков. Владимирский стол затмевает их разум. Они полагают, что Константин, став верховным князем, сможет держать Москву в узде. Может и так. Да только и твой отец не бессмертен. А союз на нём держится. Москва же умеет ждать.

– Я запомню твои слова, чародей, – заверил Борис. – Верю, придёт когда-нибудь время подумать о них. Подумать и сделать.

– Надеюсь…

***