Сон в тысячу лет (СИ)

За окном послышались первые голоса цикад. Солнечные лучи выглянули из-за макушек деревьев и потянулись в комнату. Мико грустно глядела на воду. Ей было жаль Акиру, до боли в груди, до дрожи в ногах, до слёз. Возможно, поэтому он так легко и отчаянно потянулся к ней? Возможно, всё это время ему просто было безумно одиноко. Так же, как и ей.

Акиры не было целый день, не вернулся он и к ночи. Зато после заката уродливый ёкай, похожий на барсука, притащил для Мико пухлый свёрток — кимоно, что Акира купил для неё у Бунко. Кимоно с танцующим красным журавлём. Ещё одной загадкой, подкинутой ей Рэйденом. Рэйден. От мыслей о нём, в Мико поднималась горячая волна раздражения, она неприятно жгла грудь и мешала дышать. Стараясь избавиться от этих чувств, Мико запихнула свёрток с дальний угол шкафа, даже не став его разворачивать. Всё равно кимоно ей не нравилось. И Рэйден ей не нравился. Отвратительный, мерзкий, недостойный тэнгу. Она знала таких наглецов, самовлюблённых мальчишек, что таскались за Хотару и вместе с ней потешались над Мико. Если бы не строгий отец, Хотару бы уже давно выскочила замуж за одного из таких нахалов. Хотя, кто знает, может, именно с таким ёкаем она и сбежала в земли Истока. С кем-то вроде Рэйдена. Да и с Рэйденом они бы прекрасно спелись.

Мико захлопнула шкаф и обессиленно осела на татами. Она не понимала, почему так злится. Злится даже тогда, когда Рэйдена даже нет рядом. Но ещё больше Мико раздражало то, что из-за этого она никак не могла выкинуть Рэйдена из головы.

В попытках отвлечься от мрачных мыслей, Мико бродила по саду, окуналась в онсэн, ела, снова бродила по саду, а за ней, словно тени, везде следовали вездесущие акасягума, которым, кажется, было до безумия скучно, и Мико оказалась единственным источником развлечений для них.

— Хотите сыграем в игру? — предложила Мико, разглядывая десяток домовых духов, что прятались за кустами. Их жёлтые глаза светились в ночи.

Акасягума оживились и выбрались из зарослей, подобравшись чуть ближе.

— В какую? — спросила девочка с косичкой. Именно она утром провожала Мико в онсэн.

— Онигокко. Знаете такую игру?

Акасягума переглянулись и закивали. Кто-то даже подпрыгнула на месте от радости.

— Кто будет демоном? — спросила всё та же девочка.

— Я буду демоном и буду вас ловить. — Мико выпрямилась и скрестила руки на груди. — До кого дотронусь, тот замирает на месте. Понятно?

Акасягума снова закивали, захихикали и бросились врассыпную. Мико кинулась следом и успела осалить мальчишку с красными кудрями. Тот взвизгнул, но послушно замер, сверкнув огромными глазами. Впрочем, больше Мико так не везло. Акасягума оказались юркими и быстрыми, словно кошки. А когда рука Мико, казалось уже была готова коснуться кого-то, то этот акасягума с громким «пуф» исчезал в облаке тьмы и тут же появлялся в другом месте, весело кривляясь и хохоча.

— Эй, так нечестно! — кричала Мико, хотя сама тоже хохотала.

В детстве её редко звали играть, только иногда Хотару под натиском матери всё же уговаривала ребят взять Мико в игру, которая рано или поздно скатывалась в шутки над лицом Мико и, как правило, заканчивалась дракой.

— Из-за тебя со мной никто не будет дружить! — ревела Хотару, оттаскивая Мико от соседского мальчишки, который валялся на земле и тоже ревел во всё горло — под глазом у него расползался внушительный синяк. Остальные ребята с визгами разбежались по домам.

— Они первые начали! — Вырывалась Мико, собираясь ещё пару раз хорошенько врезать обидчику по красному сопливому лицу. Вырваться из хватки Хотару не получалось, поэтому Мико закричала: — Сам ты уродливый демон, понял?! Рожу свою видел?! Теперь будет как у меня — страшная!

Мальчишка заорал ещё громче, схватился за заплывший глаз и, кое-как поднявшись на ноги, бросился прочь.

— Девочка не должна себя так вести! — кряхтела Хотару, не позволяя Мико броситься вдогонку.

— Так я не девочка, я демон! Демон же! — Глаза застелили горячие слёзы. — Поэтому они всё время меня заставляют водить! Потому что я страшный демон, а не девочка! Значит, и вести себя буду как демон!

Хотару, не выдержав, выпустила Мико из рук, и та, не удержав равновесие грохнулась в траву, больно ударившись подбородком о землю.

— Не буду больше тебя звать! И мама меня не заставит! — Топнула ногой Хотару, размазывая по лицу слёзы. — Ты всё портишь! Лучше бы ты умерла!

В следующий миг уже Хотару лежала на земле и закрывалась от тумаков Мико.

— Сама умри! Умри-умри-умри! — кричала Мико. — Когда ты умрёшь, я даже плакать не буду!