Сонное село

– Он не хочет, – ответила я, и торопливо добавила, – ему нужно побыть одному.

Доктор понимающе закивал. Вася еле заметно улыбнулся.

– Так куда вы ехали-то с этим чучелом? – спросил Петр Олегович.

Я уже хотела возмутиться, настоятельно попросить, чтобы нашего Страшилу так не называли, но, слава богу, сообразила, что доктор чучелом Леву обозвал.

– В Шамать, – ответил Вася.

Он складывал себе бутерброд.

– А там что?

Доктор налил в чай молока. Хорошо так плеснул, наверное, с пол стакана. Чай стал темно оранжевым. Видать, доктор любил покрепче.

– Родственники.

– А сами откуда?

– С Юга.

Я с запозданьем добавила:

– Да, там дальние родственники.

– А этот у меня уже с крыльца летал…

Доктор, задумчиво помешивал свой чай.

Я взглянула на Настю. Та, казалось, была поглощена созерцанием танца молочных жиринок на поверхности своего чая.

– Он нас бросил! – сказала я в сердцах, выражая свою полную солидарность с доктором во мнении о Леве.

– Так вы тоже себе сопровождающего нашли…

– А больше никто не вез!

Я украдкой взглянула на Васю. Тот недовольно хмурился. Опять много болтаю.

– Мужики наши в воскресенье спозаранку выезжают в Шамать. Надо с ними поговорить, мож довезут.

– Да? А они зачем едут?

– На работу. Пол деревни там работают, на выходные домой приезжают. У нас же только хозяйство, а больше работы нет никакой.

Я понимающе закивала. Вымирающие деревни, что тут скажешь?

И ему в тон добавила:

– Молодежь разъехалась?

– И правильно сделала! А лет через двадцать вообще никого не останется.

– А вы?

– Дай бог помру… А Настюха в Шамати в колледже учится, на каникулы приехала.

Да не помрет, думаю я, и прикидываю, сколько ему лет.

Доктор будто и погрустнел, но видимо вовремя взял себя в руки.

– Естественный процесс – говорит, – урбанизация. До самой Шамати уже ни одной деревни не осталось. Это вам повезло еще, что вы от Становки недалеко отъехали, а то бы непросто вашему другу пришлось. Да и Шамать, я вам скажу, живет пока шахты работают. Как все выкачают, так и оттуда все разбегутся.

Наверное, доктору около пятидесяти, заключаю я.

– А про Мякишево что слышно? – как бы между делом спрашиваю, но голос предательски дрогнул.

– А чего там?

– Да про него ужасы всякие рассказывают. Это же вроде где-то здесь недалеко?

– Да уж скажите, недалеко! Это от Шамати еще ехать и ехать.

Не так далеко, как от Становки до Шамати – думаю я. Преувеличивает.

– А у вас, что говорят? – не унимаюсь я, поглядывая на Васю.

А тот все хмурится. Правильно, думаю, ты сидишь, молчишь, разговора не поддерживаешь. Это не прилично, между прочим. Ладно, Настя, у нее, как видно, несчастная любовь, родительское непонимание, а ты-то гость! Вот мне и приходится за двоих отдуваться.

– Да наговорят! – махнул рукой доктор и отправил в рот кусочек огурца.

Настя нарезала их кружочками, выложила веером.

– Сонным Селом называют, будто эпидемия там какая-то…

– Эпидемия… Одна у нас эпидемия в стране! До людей никакого дела нет!

У-у, думаю, разбушевался.

– Когда люди нужны – вот вам, селитесь, пожалуйста. И дорогу вам проложим и школу построим, только вы работайте! А как дело свое сделали, все из земли до последней капли выкачали – все! Никому ни нужны. Живите, как хотите, и за пенсией своей копеечной в город сами ездите. А что дорог нет, так зачем они!

Петр Олегович отхлебнул чая. Никто за столом не смел нарушить молчания.

– И Мякишево это, вы говорите. Пока муку молола – нужно было, а сейчас хлеб из Китая возят. Зачем нам свой? Вот тебе и Сонное Село. Потому что заснуло – всё! И больше не проснется.

Думаю, – ну насчет хлеба вы, доктор, переборщили. Не слышала я, чтобы его из Китая возили.

– То есть, вы думаете, просто опустело оно? – отважилась я.

– А кому оно там на отшибе нужно? Кому вообще эти села нужны? Раньше страну кормили, а сейчас ее Китай кормит!

И в таком духе доктор еще долго говорил. Настя совсем загрустила, видать не впервой эти разглагольствования слышит. Вася наелся, заскучал и, улучив момент, когда доктор прервал свои гневные речи на глоток чая, понимающе вздохнул.

– Вы уж простите нас. Дорога тяжелая была…

Доктор сразу засуетился. Сам первый из-за стола поднялся.

– Да ложитесь уже, конечно. Удобства, если что, на улице. От двери налево.

Я прихватила с собой пару кусков хлеба. Заметила Настин удивлённый взгляд, улыбнулась в ответ.

– Ты думаешь это правда? – спросила я Васю уже в комнате.

Спросила шепотом, потому что от соседней комнаты нас отделяла лишь шторка, которой был завешен дверной проем.

– Вот и посмотрим.

Вася лег и отвернулся к стене.

Я отдала Страшиле хлеб и тоже легла.

Будто дежавю – проснулась, Васи нет. Я сразу под кровать в поисках рюкзака. Страшила со своего ложа взирает на меня бесстрастными глазами.

Рюкзак обнаружен. Вот и славненько.

Говорю Страшиле:

– Штаны снимай.

Даже с места не сдвинулся.

– Снимай. Воняют.

Что воняют, я больше предположила. Все-таки в крови.

Страшила отвернулся к стене.

Я натянула шорты, взяла умывальные принадлежности.