Сообщение: Нефть 74-2

— У тебя есть для меня телефон?

— Да, — ворчливо признал он. — Наш шифратор отправит сообщение в посольство Нидерландов в Вашингтоне. Оттуда у ваших людей есть безопасная линия связи с вашей компанией. Все строго конфиденциально.

Я не был так уверен в этом, но Хоук, очевидно, был готов рискнуть, чтобы поговорить со мной.

— Хорошо, — сказал я, — пошли.

Водитель Макса отвёз нас в отдаленный отель в двадцати минутах от порта. Комната Вермана была обычной, с двумя односпальными кроватями, письменным столом и стеклянной стеной, выходившей на ряд пальм, заслонявших собой участок пляжа метрах в тридцати. Напротив двери стоял письменный стол. Там были телефон и блокнот. Более интересным был черный ящик, прикрепленный к нижней части стола. Телефонный шнур вел прямо к нему. Звонок прервался, прежде чем звук достиг главного коммутатора в вестибюле. Комната должна была быть поставлена на прослушивание, если кто-то хотел услышать мой разговор.

— Я позвоню отсюда, — сказал я Вирману. Ему это не понравилось, но он ничего не сказал, повернулся и вышел из комнаты. Я тихо закрыл за ним дверь. Он ушел слишком легко . Менее чем за минуту я нашел микрофон — маленький передатчик, спрятанный в ручке ящика стола. Все сказанное по телефону будет транслироваться на приемник, который, несомненно, находился поблизости. Похоже, подслушивающее устройство не было там давно. Типичный трюк Вермана.

Я открутил устройство от ручки ящика, подошел к унитазу и смыл его. Это все еще работало, и я бы много заплатил, чтобы увидеть лицо голландца, когда он уловил все эти завораживающие звуки водопровода в отеле. Вернувшись к письменному столу, я набрал номер, который дал мне Верман.

Голос на другом конце заговорил по-голландски. Я ответил на том же языке. «Я пытаюсь связаться со своей фирмой в Вашингтоне. Я слышал, вы могли бы мне помочь.

На другом конце линии на мгновение повисла тишина. Наконец хриплый голос произнес почти на безупречном английском: «Да, сэр . Мы ждали вашего звонка. Один момент, пожалуйста.'

Я слышал мисс Прайд. — Николас, берегись. У него грипп, но он не хочет...

Когда Хоук вошел, я не узнал его голоса. Он звучал глухо и тяжело. Также немного раздраженным. «Иногда с тобой чертовски сложно связаться, Картер». Пауза в несколько секунд. «Я только что узнал, что Джим Райнер был на последнем издыхании...»

«Знал он это? Я уже знал ответ.

Напрямую от частного врача в Арлингтоне. Райнер что-то заподозрил и отправился на ежегодный осмотр, который должен был состояться в марте. Он никому не сказал.

— Что ж, это объясняет, как они его убили.

— Чертовски верно, — согласился Хоук. «Здоровый Джим Райнер никогда бы не позволил себя поймать вот так, на пустынном пляже».

Я услышал чихание с другой стороны.

— Ерунда, — хрипло рявкнул Хоук. Хоук никогда не признавался, что болен. Я почти видел, как он сидит за своим столом, как ни в чем не бывало, с насморком, слезящимися глазами и мисс Прайд рядом, недоумевая, как ей уговорить его что-нибудь взять.

«Примите две таблетки аспирина и ложитесь спать».

Своим хриплым голосом он предложил мне совершить поступок, который был бы безнравственным, если бы не тот факт, что это невозможно. Очевидно, мисс Прайд не было рядом.

Я слышал, как он высморкался, а затем сказал: «Отдел спецэффектов и монтажа прогнал эти цифры с распечатки Райнера через компьютер, пока эта чертова штука не запела национальный гимн. Пока цифры ничего не значат. Они определенно не заменяют слова цифрами. Усилие говорить, казалось, утомило Хоука. Я подождал, пока он снова высморкается.

— Мы с Маком думаем, что это координаты, — сказал я. Я услышал новую силу в его голосе. — Вы их, конечно, проверили?

«Мак проверил несколько раз. Это не острова или что-то еще, что представляет собой что-либо. Похоже, это просто точки на карте.

«Может быть, это рифы или другие точки?»

«Но не согласно картам Макпартленда в "Доме Бофорта"».

'Христос.'

«Скорее всего, числа указывают на положение корабля в пути или на положение нескольких кораблей за один день», — сказал я, размышляя вслух. «Единственные числа, которые, кажется, не соответствуют позиции, — это те, которые Джим нацарапал на песке перед смертью». Что-то щелкнуло в моем сознании. «Где вырос Райнер?»

«Старые годы он провел в Германии и Австрии. Позже он был в Сорбонне. Он отправился туда в 39-м, как раз тогда, когда началась война.

«Как он написал числа?»

Хоук сразу понял меня. 'Момент.' Я слышал, как он выкрикивал приказы в интерком, а затем: «Я смотрю на фотографию сообщения, которое Джим оставил в песке. Мы всегда предполагали, что числа были 74-2. Правильно?'

'Верно. А Райнер умирал. Должен был скоро умереть. Его тренировки были единственным, что поддерживало его, пока он не нацарапал это сообщение. Его первое воспитание, вероятно, происходило в его подсознании».

— Опять верно, — согласился Хоук. «Так что, если бы он написал цифру 7, он бы перечеркнул ее по-европейски. Число, которое он написал, похожее на нашу семерку, с длинной верхней чертой перед вертикальной чертой, на самом деле является единицей».