Сопки Маньчжурии

– Небесный Отче нас на эту тему не просвещал, а мы и не любопытствовали, – сказал Иоанну Кронштадтскому отец Александр. – Нахальства, знаете ли, не хватило ни у меня, ни у Сергея Сергеевича, который тоже имеет с Отцом прямую связь. Но, наблюдая за нашим князем с того момента, когда он был просто русским офицером без малейшей капли каких-то дополнительных способностей, и до сего дня, могу сделать некоторые выводы. Когда какой-либо человек оказывается наделенным энергооболочкой, то его личность существует с ней нераздельно и неслиянно. Эту связь способна разрушить только смерть физического тела, когда личность, она же душа, возносится в рай или низвергается в ад, а энергооболочка либо наследуется следующим претендентом, либо распадается информационным паром. В отличие от господина Серегина, получившего в качестве трофея нуждающуюся в перевоспитании энергооболочку, ранее принадлежавшую покровителю грабителей и убийц, Иисус Христос получил непосредственно от Творца оболочку из Святого Духа, окутавшую его как плащом. А на третий день после распятия и смерти Спасителя дух его вознесся к Небесам, чтобы занять свое место Сына в составе Святой Троицы, а освободившаяся энергооболочка оказалась такой мощной, что смогла вызвать триумфальное шествие по миру тех идей, которыми она была пропитана при жизни своего носителя…

Рокочущий гром с ясного неба, раздавшийся после этих слов, казалось бы, расставил все точки над «и». Однако отец Иоанн не удержался и обратился с Господу с горячей молитвой. И результат не заставил себя ждать. Как сказано в Библии: «Просите – и получите, ищите – и обрящете, стучите – и отворят вам». Небесный Отец оставил своего аватара и переключился на его собеседника. А ведь это – довольно сильное переживание для неподготовленного человека, особенно в свете того, что Иоанну Кронштадтскому стукнуло семьдесят пять лет и в последнее время он начал сильно прихварывать. Пять минут беседы с Небесным Отцом иногда могут стоить всей жизни… Но обошлось. После того как его отпустило, протоиерей Иоанн Кронштадтский принял условия задачи как данность и со всем пылом своей души взялся за труд наставления в христианстве восьми тысяч чистых безгрешных душ.

Но сейчас он присутствует на этом собрании не как духовный наставник собственной гренадерской бригады Великого князя Михаила Александровича, а как адвокат царской семьи, и в то же время обличитель, в том числе и самого себя. Не он ли говорил императору Николаю: «Не скорби безутешно о злополучии отечества, о проигранных войнах … о потере военных кораблей … о громадных потерях государства от поджогов… Скорби о том, что ты плохо подвигаешься к отечеству нетленному, вечному, на небесах уготованному, что сердце твое далеко от Бога. Земное отечество страдает за грехи царя и народа, за маловерие и недальновидность царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами об общем безверии и развращении России

.»

Совсем не о том пенял русскому самодержцу Артанский князь Серегин, младший архангел, творящий чудеса походя, даже не задумываясь. Не Лев Толстой виновен в упадке русского государства, и даже не всеобщее неверие и развращение. Все это – лишь симптомы болезни, не причина, а следствие того небрежения, которое самодержец проявил по отношению к своему государству и народу.

Непосредственно с местным владетелем Иоанн Кронштадтский до сего момента еще не встречался, и вот сейчас, на мгновение пересекшись с ним взглядом, понял – все правда. Обычно мало кто мог выдержать взгляд голубых «пронизывающих собеседника насквозь» глаз^[30] отца Иоанна, но Артанский князь не отвел взора своих, наполненных ледяной яростью, серых глаз, и Иоанн Кронштадтский сам вынужден был опустить очи долу, признав за противостоящей стороной большую психическую силу. Таких людей отец Иоанн не любил и старался в дальнейшем избегать, – но как можно избежать того, кому Божьей Волей дано право решать вопросы ценой жизни и смерти миллионов людей…