Соратники

Лёжа на крыше, Перун уже почти ничего не чувствовал. Всё виделось как в тумане или будто сквозь слёзы, торжествующий рык Левса и шум каких-то других далёких битв еле слышался, словно сквозь вату. Громовержец уже не мог заставить себя даже пошевелиться, но тут рука непроизвольно сжалась в кулак, и Перун ощутил на пальце тепло от заговоренного Василисой и Ягой колечка. Из последних сил открыл он глаза и увидел, как колечко растёт и темнеет на глазах, будто наливаясь кровью. Вдруг в какой-то миг стало чуть легче, а потом ещё, и ещё… С каждой минутой колечко капля за каплей впитывало в себя его боль, вытягивая из тела отраву, пока, наконец, не вобрала в себя её всю. Вспыхнуло оно тогда на пальце огнём, но не рыжим, а голубым, холодным, не обжигая. И исчезло, будто его и не было, а тотчас после этого и рана от отравленного кинжала на плече затянулась.

Резво, точно молодой, вскочил Перун на ноги и, поигрывая топором, двинулся на оторопевшего Левса. Тот заметался было, пытаясь найти хоть какое-то оружие, но безрезультатно. Тогда и Перун аккуратно прислонил свой волшебный топор к ограждению крыши.

– Видишь, я честен с тобой, – усмехнулся он. – Раз на то пошло, будем драться на равных, как…

Левс не дал ему договорить, напрыгнул стремительно, как огромная кошка на добычу, но тут же угодил в крепкие руки Громовержца. Тот не стал с ним бороться, просто сжал противника, как в тисках. Левс пытался ответить тем же, он тоже был силён, но всё же надолго его сопротивления не хватило. Раздался хруст ломаемых рёбер, глаза у Левса помутнели и закатились, он ослабил хватку и обмяк. Перун бросил его к своим ногам. Монстр не шевелился, и Громовержец, отступив несколько шагов, поднял руку к небу и резко опустил её вниз.

В тот же миг с небес сорвалась молния, ударила в крышу. Всё вокруг вздрогнуло и загрохотало. Где-то со звоном посыпались стёкла. Резко запахло озоном и костром. А на том месте, где только что лежал вожак Монстров, осталась только дымящаяся кучка пепла. Перун подобрал топор и щит, выдернул из щита перчатку Левса, презрительно отбросил её в сторону. Одним движением руки подозвал к крыше грозовое облако, вскочил на него и полетел по небу. Вещая звезда, на которую он держал путь, была уже почти неразличима на небосводе. Но зато Медальон Повелителя, особенно светлая его часть, с каждым мгновением становился всё ярче и ярче.

Эпилог в Прави

В чертогах Перуна Алёнушка никогда не бывала, и ни на каких картинах дворец ей тоже не попадался. Что же касается фото или видео, то о них, понятное дело, в Прави речи и вовсе не шло. Но стоило переступить порог просторного каменного терема, как она почувствовала себя дома. По-настоящему дома, а не как в комнате общаги, которую делила с Бэллой, и даже не как в той московской квартире, где провела первые дни своей жизни, которые сама воспринимала как годы. Сейчас казалось, что детство и всё связанное с ним было невероятно давно – столько всего произошло с тех пор…

Да, именно здесь её настоящий дом. С этими сводчатыми потолками, искусно расписанными узорами из диковинных цветов, с изразцовыми печами, с небольшими окнами в нишах, где особенно видно, насколько толсты белёные стены, с затейливыми решётками на цветных мозаичных стёклах, с крутыми узкими лестницами, с высоким крыльцом, с балконами, башнями и крытыми переходами между ними. И горница в одной из этих башен, именно горница или даже светёлка, а никак не спальня, – это её комната. Массивная кровать с бархатным балдахином на дубовых столбиках, с высокой периной, стёганым одеялом и вышитым белоснежным льняным постельным бельём, бархатные покрывала и занавеси, тяжёлые дубовые стулья, резной туалетный столик тонкой работы – всего этого она никогда в жизни не видела, но в то же время будто сразу узнала.

Первое, что сделала Алёна, войдя в свою комнату, это достала наконец из кармана куртки полевую гвоздику, аккуратно расправила лепестки и поставила цветок в маленькую вазочку старинной работы на туалетном столике. Вид гвоздики порадовал: цветок выглядел так, будто его только что сорвали. Или даже ещё не сорвали, а он так и рос на своём месте у озера, вдоволь питаясь соками земли.

Распахнув окно, Алёна выглянула в сад – красивый, ухоженный, полный ярких осенних цветов и плодовых деревьев, чьи ветви клонились к земле под тяжестью спелых, налитых яблок, груш, слив. Интересно, а кто наводил тут порядок, кто так хорошо заботился о доме и саде, пока их здесь не было? Скорее всего, скоро она об этом узнает…

Мимо окна пролетела, весело щебеча, маленькая птичка с ярко-оранжевой грудкой – малиновка. Алёна, улыбнувшись, протянула к ней руку, и птичка доверчиво опустилась на её ладонь. Острые коготки забавно щекотали пальцы.

– Интересно, а ты можешь летать в Явь? – спросила Алёна у птички. – Если можешь, то чего же ты ждёшь? Лети скорее, передай от меня привет Иванушке!