Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Теоретики ведут спор о характере польской революции. Народно-демократическая или пролетарская, рабоче-крестьянская или рабочая? Конечно, вопрос о социализме в городе и деревне не стоял тогда открыто как проблема, которую нужно решать, хотя, по существу, решался именно он. Власть создавалась рабочей партией. Будничную действительность, рождающиеся формы которой должны были предрешить все будущее, создавал рабочий класс. На небольших сахарных заводах и в железнодорожных мастерских, на нефтяных промыслах и заводах сельскохозяйственных машин в Сталёвой Воле после ухода немцев и до прихода какой бы то ни было новой власти оставались одни рабочие. Они гибли, охраняя предприятия от разрушения отступающими немцами, а на следующий день гибли, пуская свое предприятие в ход, под пулями и снарядами все еще близкого фронта. Под Кросно на нефтяных промыслах немцы расстреливали заложников, рабочих и инженеров, уже не за политику, а за то, что они препятствовали взрыву скважин. Через день-два на том же месте другие, приступая к своей обычной работе, гибли под огнем немецких орудий и в пламени вызванных им пожаров. Они охраняли свои предприятия от разрушения и разграбления, пуская их в ход. Организовывали, управляли, производили. Спасали общественное имущество, национальное достояние и одновременно свое собственное рабочее место. А в такие моменты общественное и личное сливалось. Никто не спрашивал о правах собственности и приказах властей. Жизненная необходимость момента становилась политическим фактом. Незаметно осуществлялось социалистическое преобразование, а пролетариат занимал позиции, которые обусловили в дальнейшем как бы «плавное» развитие польской революции, без новых, охватывающих все общество потрясений.

Вероятно, это важный спор — спор о характере польской революции 1944 года. Но эта революция была прежде всего революцией людей. Рожденная в сердцах людей и осуществленная людьми. И для людей, которые в ней жили, которые ее творили и которые после нее и опираясь на нее строили свою страну и свою жизнь. Именно это было самым важным.

ПОЛЬСКИЙ ОКТЯБРЬ

Атомистика революции.

Понимание причин исторического события обычно проходит через различные фазы, зависящие от глубины знания о нем. На первый взгляд все кажется таким простым: причина — гнет, следствие — революция; причина — воля масс, следствие — смена строя. Лишь углубление во всю сложность конкретных исторических обстоятельств, в деятельность людей, организаций, политических партий и направлений, одним словом — в политику эпохи, обнаруживает сложную картину, запутанную до предела, почти не поддающуюся распутыванию, картину такую концентрированную, так насыщенную неожиданными, порой единичными фактами, что она просто заслоняет те первичные и, как теперь кажется, недопустимо упрощенные, вульгаризированные общие причины исторического события. В этом случае можно легко забыть о социальном базисе политической битвы, принять политику за первоисточник истории — движения масс и возникновения событий, а не за ее форму, как, по сути, обстоит дело. А уже отсюда — прямая дорога к увлекательному изучению взаимозависимости и контрзависимости фактов и событий, к выискиванию скрытного содержания в тех или иных актах политических руководителей, к изучению тайных замыслов, к формулированию так называемых исторических загадок и поискам ответа на них, к прослеживанию тайного смысла каждого отдельного факта и исторического процесса в целом.

Изучая деятельность польского правительства в эмиграции, можно убедиться, что оно в течение всего времени вело большую политическую игру — поединок с правительством Советского Союза. Факт почти юмористического характера: даже образование ПКНО, начало возрождения и строительства свободной народной Польши на освобожденных территориях польские эмигрантские круги первоначально оценивали как «советский шантаж, призванный вынудить польское правительство в Лондоне к податливости и возможно большим уступкам».

«Лондонские» руководящие деятели в стране, в подполье более или менее понимали роль, которую верхи отвели им в этом деле, но постоянно добивались внимания к своей собственной игре, к сведению счетов с «горсткой коммунистов, готовящей заговор против законной власти». Политики и историки польской буржуазии до сих пор именно так подходят к содержанию новейшей истории Польши.