Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Давно уже утратили всякий смысл, вероятно, самые важные в свое время цели «Бури»: демонстрация ушедшего в прошлое польского характера восточных земель, показ «обоснованности» власти польского лондонского правительства, защита старорежимной Польши — ее географических очертаний, ее политического содержания и классовой сущности. Все это стало далеким историческим прошлым, столь же далеким, как и границы 1772 года, и извечные законы шляхетской вольности и демократии. Все минуло, испепелилось и развеялось вместе с liberum veto[6], конституцией иноверцев и «Сиятельнейшей гаранткой». Но разве от «Бури» так уж ничего и не осталось? Разве она не повлияла на человеческие судьбы? Разве она не сказывается еще и сегодня на позициях людей, не возвращается в воспоминаниях? Сами авторы «Бури» сегодня уже ничего не значат. Но исчезли ли все последствия их деятельности? Разве эти последствия, зачастую нераспознанные, не до конца осознанные, уже умерли?

Как оценить принятый как раз в тот момент подобный замысел? Как оценить безумную «историческую отвагу» или, возможно, скорее, отсутствие чувства ответственности у тех, кто приложил немало усилий и хитрости, чтобы в 1944 году сделать еще более высоким тот порог недоверия и враждебности между братскими соседними народами, о который Польша однажды уже спотыкалась в межвоенное двадцатилетие, чтобы обострить обоюдную морально-психологическую и политическую неприязнь, а эта неприязнь имела своими последствиями военное поражение, утрату независимости, оккупацию и шесть миллионов убитых?!

РЯДОМ

Начало.

Между тем линия фронта все еще проходит под Ковелем, разделяя Волынь и Люблинщину. Июньское солнце, пока еще не ставшее историческим солнцем Июля, обычно, по летнему пригревает обе стороны фронта. Ядовитые испарения болот и топей окутывают леса Мазурские и Шацкие, Влодавские и Парчевские, Сольскую пущу, леса Липские и Яновские.

Пока еще ничто не свершилось. Ромблув, долина Бранви у Взгужа Порытового, болота над Таневом и Сопотом, под Осухами, пролив, соединяющий озера вблизи Острув-Любельского, — все это только пункты местного значения, известные лишь здешним лесникам.

Теперь здесь, на Люблинщине, идет битва за время и за души.

Борьба за души людей — это борьба за то, чтобы убедить всех как в том, что необходимо начать вооруженные действия, так и в том, что необходимо объединить усилия, что совместные действия более эффективны. Это борьба за единство нации, практическое единство в низах — в деревне и в гмине. Специальные небольшие отряды АЛ передвигаются по уездам Люблинщины, устанавливая контакты с инспекторами АК, командованием гарнизонов, отдельными отрядами в лесах и повстанческими взводами в деревнях. Где-то в центральной Люблинщине, каждый раз на новом месте, печатается даже газетка «Вместе против немцев».

Теперь, накануне решающих боев за освобождение страны, речь идет уже не о выработке общей политической или идейной платформы. В борьбе против оккупантов АЛ, вступая в контакт с патриотами, предлагает взаимодействие в любой форме, приемлемой для них: вступление в отряды АЛ отдельных людей и подразделений, вхождение в АЛ целых организаций с сохранением их обособленности и командования, соглашение о постоянном сотрудничестве, временная договоренность о какой-то совместной конкретной операции против оккупантов, наконец, хотя бы просто «пакт о ненападении» — установление способа мирного урегулирования конфликтов, которые могут возникнуть между отрядами. Руководители Армии Людовой говорят: Крайова Рада Народова представляет интересы и стремления нации, Армия Людова объединяет всех патриотов… А может быть, советы и сомнения товарищей, находящихся еще там, за линией фронта, на советской земле, справедливы? Ведь Центральное бюро польских коммунистов при СПП писало ЦК ППР:

«…Декларация КРН мобилизует трудящиеся массы городов и деревень на борьбу против оккупантов, однако она недостаточно направлена на то, чтобы на основе борьбы против немцев и за возрождение будущей Польши обеспечить широкую политическую концентрацию… Реализация программы Народного фронта требует ряда уступок и компромиссов…»{55}

Но с другой стороны, кто лучше знает обстановку здесь, в стране? Кому делать уступки, с кем достигать компромиссов, когда здесь стреляют? Ведь даже поиск контактов и стремление к единству также используются противниками единства! Год назад именно под предлогом переговоров о сотрудничестве энэсзетовцы[7] истребили под Боровом отряд Гвардии Людовой. И сейчас, случается, офицеров АЛ убивают во время переговоров с различными вооруженными отрядами.