Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Движущие силы революции, которые сотрясали межвоенную Польшу, не перестали существовать. Отодвинутая на второй план проблема социально-политических форм жизни в будущей Польше должна была вновь стать актуальной, подобно тому, как была актуальной всеобщая мечта зажить наконец-то по-человечески после ухода немцев.

15 сентября 1944 года 9-й пехотный полк, двигаясь к Варшаве, к чернякувскому плацдарму, миновал Анин. Измученные четырьмя сутками ночных маршей, потрясенные заревом пожаров над Варшавой, испытывая внутреннюю дрожь и растущее напряжение в связи с предстоящим боем, солдаты, сгрудившись, сидели на повозках со снаряжением и боеприпасами. Говорили полушепотом и как бы нехотя о восстании, о Висле — широка ли, о плотах, о том, кто умеет плавать, а кто — нет, и о том, что портянки не надо наматывать туго, так как в воде будет трудно сбросить сапоги.

Внезапно, немного не к месту, знакомый еще со времени пребывания в Сельцах взводный пулеметчик из-под Ярослава сказал: «А корову мы, знаете, продали, и все равно оказалось мало. Такие долги были у отца. Пришел судебный исполнитель, позабирал перины и подушки. Мы с отцом просили, чтобы он подождал хотя бы неделю, пока мать лежала больная. Зря просили, мать все равно умерла…»

Лишь после долгого молчания, уже в Грохуве, он добавил: «Нет! Как же можно — из-под головы вытаскивать?»

Война войной, но в Польше под корой военной горечи зрела революция тех, кто с жадностью взирал из окна халупы через очень близкую межу узенькой полоски собственной земли на обширное и часто заброшенное барское поле. Революция тех, кто стремился работать и жить на своим трудом заработанные деньги и кто месяцами выстаивал у наглухо закрытых заводских ворот. Революция тех, кто стремился получить возможность творчества, чьи руки, ум годами питались мечтой о резкой перемене в жизни, о современных городах и отличных дорогах, о простых, прогрессивных законах для людей, о всеобщей доступности лечения, образования, книг, справедливости и счастья. Революция всех их, голодных и истосковавшихся, жаждавших хлеба и человеческого достоинства, права на труд и права на счастье.

Созревание. Больше того, эта революция совершалась. Тайная, скрытая и зачастую искаженная, не получавшая естественного выхода, она глухим эхом отзывалась в программах и борьбе политических группировок, в ожесточенной борьбе всех против всех, во взаимной вражде и неприязни; она совершалась, вырождаясь в интриги, порой давая о себе знать выстрелами.

Вопреки видимости, именно революция (а точнее — объективная необходимость революции, неудержимая потребность перемен) обусловила обострение разногласий между политическими группировками и направлениями, которые, вообще говоря, не выходили за рамки старого мира. Все они стремились найти способ решения назревших проблем и удовлетворения потребностей своего класса при сохранении общественного здания прежнего классового общества. А еще — найти удобный, с точки зрения их интересов, выход для революционных сил или подходящий метод торможения революции, увести ее в сторону или воспрепятствовать ей, ускорить или задержать, предотвратить или обмануть ее. Или еще — создать совершенно новые проблемы, которые приведут к тому, что эти назревающие потребности окажутся в новой обстановке несущественными.

Кроме всего, перемены, вызванные войной и оккупацией, не изменили взглядов людей, партий и политических течений, а в большинстве случаев лишь заморозили, законсервировали их. И там, где действительные причины явлений, позиций людей или политических взглядов уже перестали существовать, сама эта позиция или взгляды продолжали жить в том или ином человеке.

В Польше военных лет вопреки видимости единства в отношении оккупации не исчезли предвоенные противоречия и борьба. Изменились лишь формы. Еще до появления коммунистов как реальной, заметной силы на арене политической жизни в ожесточенной внутренней борьбе противостоящих друг другу общественных течений и политических сил пало немало жертв.