Сосна зимой

Посольство отправилось вскоре после дня Зимнего солнцестояния, с таким расчётом, чтобы прибыть в Чжиугэ к Новому году и провести праздники на юге. На Зимней охоте перед солнцестоянием ван Лэй молодцевато добыл кабана, которого потом разделали на алтаре Неба – сам же он и разделал, как ближайший родственник императора, потому что мне и Ючжитару это было явно не под силу. Вместе с кабаном под нож пошли бык, баран и свинья, и я уже не побоялась перекусить незадолго до начала жертвоприношения, а не как в прошлом году, когда постилась с самого утра из опасения, что меня затошнит. Хотя всё равно вздрагивала и морщилась, глядя на окроплявший алтарный камень красный поток. До сих пор я думала, что «фонтаны крови» – это художественное преувеличение. Нет, оказывается, кровь из вскрытого горла действительно может бить под напором, как из хорошего шланга.

Но всё же мирный Новый год, когда никого не надо резать, был мне больше по душе. Проводить борозды на поле и разбивать глиняного быка тоже выпало Эльму, явно довольному исполнением главной роли в обрядах. Этому человеку, судя по его оживлению и неизменной довольной улыбке, нравилось быть в центре внимания всего двора, несмотря на то что Ючжитар всё время находился рядом. Зато это не нравилось мне, ибо в очередной раз демонстрировало всем и без того пристрастным наблюдателям, что женщина одна с таким делом, как управление государством, справиться не может. Но приходилось терпеть. И благодарить Небо за то, что гун Вэнь всё ещё сидит в траурном затворе и потому не нужно мучительно раздумывать, кому из двух императорских дядюшек можно доверить эту высокую честь – замещать императора во время обрядов и жертвоприношений.

Это был второй Новый год без Тайрена, и почему-то именно во время праздников его отсутствие ощущалось острее всего. Может быть потому, что в остальное время мы, случалось, и раньше не виделись сутками, занятый каждый своими делами. Но в пиршественный зал император и императрица неизменно вступают рука об руку, император поднимает тосты и принимает поздравления и славословия сановников, а императрице остаётся только гордиться, глядя на него.

Теперь на высоком месте сидел мой пятилетний сын, а поднимала тосты и подыскивала подходящие слова благодарности я. Дракон на время ушёл в тень феникса, вырастая и набираясь сил, и иногда, оглядывая своих детей, сидящих передо мной на помосте для императорской семьи, и я впрямь чувствовала себя птицей, оберегающей своё гнездо.

В этом году празднования опять были достаточно скромными – ни музыки, ни танцев, ни шумных гуляний. Траур, мы опять были в трауре: не успели отбыть по предыдущему императору, как снова пришлось отбывать по моему мужу. Не дай бог, ещё и свекровушка помрёт – и опять придётся облачаться в белое и поститься, показывая своё благочестие и дочернюю почтительность. Хотя, пожалуй, право лечь рядом с мужем и сыном в Лучезарной гробнице она заслужила. Иногда я думала – как она там, в своём монастыре, скорее узница, чем насельница? Она знала о смерти мужа, должна знать и о смерти сына, так ни разу не пожелавшего с ней увидеться. Иногда мне становилось её почти жаль.

Не настолько, впрочем, чтобы захотеть с ней увидеться.

За новогодними празднованиями наконец наступил спокойный месяц – все учреждения были распущены на каникулы, чиновники не собирались, и двор мог наконец отдохнуть. Время навестить родных и собрать друзей. Как раз тот случай, когда я остро осознавала – своих, личных друзей в этом мире у меня так и не появилось. Были друзья моего мужа, сохранявшие лояльность мне, были преданные слуги, вроде Шэн Мия и Гань Лу, были даже поклонники… Но тех, кого я могла бы действительно назвать другом или подругой, нет.

Говорят, властитель всегда одинок. Тайрен, правда, эту истину опровергал, но кто знает, что было бы, просиди он на троне ещё десяток-другой лет.

И всё же я собрала их – друзей Тайрена, свою опору и своих единомышленников в делах государственных. Но сейчас о государственных делах говорить не хотелось. Праздник нужен для того, чтобы пить вино и развлекать себя. И, хотя многие развлечения были под запретом, пытливая человеческая мысль, лишённая подспорья в виде интернета и телевидения, придумала много способов провести время с приятностью и даже пользой для ума.

– В обоих рукавах свежий ветер.

– Ветер стих и волны спали.

– Э-э… – я подняла глаза к потолку, пытаясь отыскать идиому или поговорку, которая начиналась бы с иероглифа «спадать, успокаиваться», но на ум ничего не приходило. – Сдаюсь.

С чарку передо мной полилась винная струйка. Проигравший в «цепочку слов» был обязан выпить штрафную чарку вина, но налитую ранее порцию я как-то незаметно уже успела осушить. На мужских пирах игры продолжаются, пока участники способны соображать, но присутствие дамы, конечно, заставляет сдерживаться. Вот и теперь Кей, не дожидаясь, пока я сделаю глоток, повернулся ко мне: