Сосна зимой

Рана, нанесённая несостоявшимся убийцей, заживала три недели. Могла бы быстрее, но несмотря на все усилия, она всё-таки воспалилась и пришлось её вскрывать и удалять гной. Было ещё больнее, чем в первый раз, я постанывала, но терпела, а после Гань Лу выразил восхищение моей выдержкой. Я, как всегда, живо интересовалась составом заживляющих мазей, которые он мне прописал, но уже знавший этот мой пунктик лекарь и не пытался подсунуть мне какую-нибудь гадость, вроде окиси меди или чьего-нибудь помёта. Ну а растительные компоненты, вроде облепихового масла, сока сирени и алоэ вреда причинить были не должны.

Ещё я со вздохом согласилась съесть олений рог, растёртый с мёдом – для общего укрепления сил, как мне объяснили. Уж очень упрашивали.

Но несмотря на длительность лечения, к Новому году я была как огурчик, если не считать того, что на животе появился длинный шрам и лекари просили быть поосторожнее в движениях. Но спортом я здесь так и так не занималась, тяжестей не поднимала, так что особо за себя не опасалась. Разве что Хиотар немного обижалась, почему мама при редких встречах не берёт её на ручки.

По поводу покушения, разумеется, было проведено следствие, которое мало что дало. Первым делом задержали остальных финалистов третьего дня (и выпустили на пир под клятвенное обещание не пытаться бежать из столицы), но никаких свидетельств их причастности к покушению не нашлось, и я велела их отпустить. Более того, Хао Юнси было сделано предложение о поступлении в императорскую гвардию Нетупящихся мечей, но он, рассыпаясь в благодарностях за оказанную честь, попросил об отсрочке: его больная мать нуждалась в уходе, а он был её единственным сыном. Причина более чем почтенная, так что отсрочка на неопределённый срок ему была с готовностью предоставлена.

Попытки же отследить связи убийцы ничего не дали. Он был родом откуда-то из южных областей, но никто толком не знал откуда – близких друзей у него не имелось, во всяком случае, в столице, так что удалось лишь узнать, что его родители, по его словам, уже мертвы, а о других родичах он не упоминал вовсе. Успел сменить несколько мест службы – в личной дружине одного из министров, в армии, в купеческой охране, в городской страже Чжуаяна – но из-за скверного характера нигде надолго не задерживался, несмотря на выдающиеся навыки во владении мечом, и, как говорили, страдал от своей неоценённости. Такого легко поймать на крючок тщеславия, но кем и когда это было сделано, установить оказалось невозможно: слишком велик был наплыв новых людей в Таюнь, каждого не опросишь. Будущий преступник, как и многие другие, болтался по винным и ивовым домам, потратив на них довольно приличную сумму, веселился в компаниях, стихийно складывавшихся каждый вечер заново, и редко где появлялся дважды. А если учесть, что его могли завербовать и вовсе где-нибудь в пути, а то и на предыдущем месте жительства…

Я даже начала подозревать, а не затеял ли гун Вэнь всю эту историю с состязаниями нарочно, чтобы понадёжнее запутать следы. Косвенная связь между ним и убийцей имелась – вылетев из министерской охраны, незадачливый наёмник обивал пороги больших людей и в конце концов по протекции одного из родственников гуна устроился в страже Чжуаяна. Сам родственник на допросе то ли мастерски изобразил провал в памяти, то ли действительно не смог вспомнить этот случай – мало ли просителей проходило через его приёмную; а отправить родича самого Руэ Чжиорга в подвал, освежить память, без веских улик мы с Кеем не решились. Но с тем же успехом за всем могли стоять и Эльмы: убийца успел побывать в степном походе Тайрена, причём – вот совпадение – служил под началом младшего сына бывшего вана Лэя, Эльм А. Однако всё это могло действительно оказаться лишь совпадением. Многие просили помощи у вельмож, и те порой действительно помогали бескорыстно, человеколюбие – одна из добродетелей благородного мужа. А оба младших Эльма в то время торопливо набирали себе отряды, готовясь выслужиться после временной опалы семьи, и тоже едва ли проводили собеседования со всеми кандидатами лично.

В общем, дело ясное, что дело тёмное.

– Боюсь, придётся специально проинструктировать охрану в следующий раз, чтобы убийцу по возможности брали живым, – мрачно сказал мне Кей во время прогулки по саду Безмятежности, куда я позвала его якобы полюбоваться зацветающими сливами, а на деле – выслушать доклад без лишних ушей. – В этот раз была такая возможность, но гвардейцы поторопились.

– Думаешь, следующий раз будет? – не менее мрачно уточнила я.

– Практически не сомневаюсь. Раз они, кто бы они не были, не достигли цели, то попытка будет повторена.

Я кивнула и мимоходом удивилась, что не испытываю страха. Похоже, я уже привыкла жить под дамокловым мечом.

– А ты не думал, что гвардеец зарубил его нарочно, как раз затем, чтобы не заговорил?