Сосна зимой

Хотя за образец все учебные заведения брали училище Княжественных сыновей, ясно было, что уровень подготовки у кандидатов будет разный. Сказывалась и специфика школ – монастырские учителя по понятным причинам напирали на религиозные тексты, в то время как то же училище Княжественных сыновей и подражающий ему во всём институт Четырёх Врат куда больше внимания уделяли светской изящной словесности. Ну а выпускник Правового училища будет подкован в области законодательства, но вряд ли сумеет наизусть процитировать «Мудрость, поднимающую в Небеса» или классическую поэму «Строфы, написанные в Даро». А потому настоятель Тами считал, что достаточно будет, если кандидаты напишут работы по темам из пяти основных книг, которые заучивали абсолютно все, претендующие на звание образованных: «Древние гимны», «Книгу преданий», «Анналы прошедших лет», повествующие об истории княжества, из которого был родом основатель императорской династии, и ещё два философских трактата, космогонического и морального толка. Но учёные из Управления Княжественных сыновей, ведавшие учебными заведениями столицы, взвыли, что это позор, если чиновник будет знать так мало. Хотя я подозревала, что иные из чиновников, особенно в провинции поглуше, и в этом-то минимуме запутаются. В конце концов, после долгого торга сошлись на прибавлении к основным пяти ещё четырёх книг, представивших весь спектр теоретической подготовки благородного мужа: краткую, как сказали бы в моём мире, историю философии, трактат об устройстве общества и правилах поведения, учебник по риторике и ещё один религиозный труд, на этот раз с упором не на этику, а на духовное развитие. Управитель Императорской библиотеки пытался отстоять ещё и «Исторические хроники» – рассказ о событиях после становления империи, но остальные дружно решили, что «Анналов» вполне достаточно. Меня такой подход несколько удивил – при том почтении к старине, что демонстрировали все здешние жители без исключения, можно было ожидать, что к изучению истории подойдут более трепетно. Но нет – видимо, выковать добродетельного мужа казалось всем, включая прогрессивного настоятеля, куда важнее, чем мужа знающего. А для назидательных примеров подойдут и локальные «Анналы».

Однако вмешиваться я не стала. Это был их мир, это была их жизнь – а я и так уже изрядно всё расшатала.

Итак, чтобы сдать экзамен на должность, кандидат должен был изучить девять книг – но зато уж изучить досконально, со всеми накопившимися за века их существования комментариями и толкованиями.

За обсуждениями незаметно прошла зима, и утверждена программа экзаменов была уже после наступления очередного года. Оставалось ждать, пока с мест отрапортуют о готовности и объявить дату первых экзаменов. Столичные училища храбро заявили, что готовы хоть сейчас, но я решила сделать всё одновременно. Чтобы не ждать отстающих, а спокойно планировать сроки следующих испытаний.

Между тем весна принесла с собой новые тревоги. Почти забытый мной за делами государственными Эльм Чжаоцин снова подал признаки жизни. Вернее сказать, подали признаки жизни его оставшиеся в Северной империи сторонники. Многих из них я знала – они уже попадали в поле зрения верховного командующего Гюэ и его армии Сверхъестественной стратегической искусности, но либо не были пойманы на горячем, либо отделались предупреждениями. Или сознательно были оставлены в покое в надежде, что приведут нас к другим заговорщикам. Надежды оправдались – однажды Кей принёс мне письмо, написанное одному из офицеров гвардии Счастливой Птицы его другом из провинции. В письме содержалось сообщение о купце, который привезёт в столицу деньги для «нашего дела». Оказалось, что письмо было простодушно послано по новообразованной почте и вскрыто по приказу Кея, велевшего просматривать корреспонденцию интересующих его персон. Я даже выразила сомнение в том, что письмо настоящее: неужели среди заговорщиков и в самом деле есть дураки, которые не догадываются, что централизованно пересылаемые письма перехватывать проще? Кей в ответ пожал плечами и предложил понаблюдать и сделать выводы.

Мои сомнения оказались напрасными – купец был настоящим, родом с юга, но имел давние и обширные связи с севером. И деньги тоже были самые настоящие. Часть он вёз открыто, часть – зашитыми в мешки с товарами. Проверяющие сделали вид, будто их не заметили, и вскоре связки монет и золотые слитки перекочевали даже не к офицеру, а в дом администратора гвардии. Оставалось проследить, как он ими распорядится. Однако администратор Чи не спешил. День шёл за днём, люди Кея, не ослабляя бдительности, следили и за ним, и за его сообщником, но ничего подозрительного те не предпринимали.