Читаем Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений полностью

Если обратиться к первой проблеме, то рыночные принципы ценообразования, как правило, предоставляют бесчисленные и крайне децентрализованные сигналы, которые позволяют производителям соотносить решения об объеме выпуска продукции с потребностями, нуждами и желаниями потребителей (в зависимости, разумеется, от ограничений в части бюджетов и издержек, которые влияют на обе стороны в любой рыночной сделке). Однако знаменитой «невидимой руки» рынка Адама Смита самой по себе никогда не было достаточно, чтобы гарантировать капитализму стабильный рост, даже в том случае, когда надлежащим образом функционировали базовые институты (частная собственность, обязательное выполнение контрактов, эффективное управление финансами). Требуется определенная степень коллективного действия – обычно речь идет о государственном регулировании и вмешательстве, – чтобы компенсировать провалы рынка (такие как не включаемый в издержки производства ущерб природной и социальной среде), предотвращать чрезмерную концентрацию рыночной власти, сдерживать злоупотребление монопольными привилегиями там, где подобных привилегий невозможно избежать (в таких сферах, как, например, транспорт и коммуникации), обеспечивать коллективные блага (оборона, образование, социальная и физическая инфраструктура), которые нельзя произвести и продать на рынке, а также предпринимать меры предосторожности от неуправляемых катаклизмов, возникающих в результате спекулятивных скачков, аномальных рыночных сигналов и потенциально негативного взаимодействия между ожиданиями предпринимателей и сигналами рынка (проблема самосбывающихся пророчеств в функционировании рынка). На практике коллективные воздействия, осуществляемые государством или другими институтами (религиозными, политическими, профсоюзными, деловым сообществом и культурными организациями), наряду с реализацией господствующих рыночных сил в лице крупных корпораций и других могущественных институтов, оказывают очень существенное влияние на капиталистическую динамику. Это воздействие может быть прямым (например, директивно устанавливаемый уровень зарплат и контроль над ценами) или косвенным (например, скрытая реклама, убеждающая в новых представлениях о базовых жизненных потребностях и желаниях), однако в сухом остатке мы получаем формирование определенной траектории и определенного типа капиталистического развития такими способами, которые невозможно понять с помощью простого анализа рыночных трансакций. Кроме того, свою роль в формировании способов потребления и жизненных стилей играют социальные и психологические склонности, такие как индивидуализм и потребность в личной реализации путем самовыражения, стремление к безопасности и коллективной идентичности, необходимость приобретения самоуважения, статуса и некоторых других признаков индивидуальной идентичности. Достаточно лишь внимательно поразмышлять над целым комплексом сил, задействованных в быстром распространении массового производства автомобилей и владения ими, чтобы ясно осознать множество социальных, психологических, политических и все более конвенционально понимаемых экономических смыслов, которые связаны с одним из главных секторов роста капитализма ХХ века. Достоинство «школы регуляции» заключается в том, что она делает акцент на рассмотрении всего комплекса отношений и установок, которые вносят свой вклад в стабилизацию роста производства и объединяют распределение дохода и потребления в конкретных исторических времени и месте.

Перейти на страницу:

Все книги серии Социальная теория

В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы
В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы

В книге анализируется и обобщается опыт публичной дискуссии о переносе столицы России в контексте теории национального строительства и предлагается концепция столиц как катализаторов этих процессов. Автор рассматривает современную конфронтацию идей по поводу новой столицы страны, различные концепции которой, по его мнению, вытекают из разных представлений и видений идентичности России. Он подробно анализирует аргументы pro и contra и их нормативные предпосылки, типологию предлагаемых столиц, привлекая материал из географии, урбанистики, пространственной экономики, исследований семиотики и символизма городских пространств и других дисциплин, и обращается к опыту переносов столиц в других странах. В центре его внимания не столько обоснованность конкретных географических кандидатур, сколько различные политические и геополитические программы, в которые вписаны эти предложения. Автор также обращается к различным концепциям столицы и ее переноса в российской интеллектуальной истории, проводит сравнительный анализ Москвы с важнейшими современными столицами и столицами стран БРИК, исследует особенности формирования и аномалии российской урбанистической иерархии.Книга адресована географам, историкам, урбанистам, а также всем, кто интересуется современной политической ситуацией в России.

Вадим Россман

Политика
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное