Сотник

Но как мы на ту горку вверх, к оставшимся телегам да привязанным лошадям вознеслись! Аки птицы на крыльях! Впереди меня Демьян нёсся — вот ей-богу, ногами по воздуху перебирал и руками от деревьев отталкивался, чтобы их, значить, не сшибить. Подлетел и на крайнюю телегу карабкается. Я в него сзади вцепился, а он как заорет:

— Не прогневись, батюшка Хозяин! То не я тебя, то все Ильюха удумал — его сожри!

Ах ты, думаю, нехристь, медведю на меня наговаривает! Как дал ему по спине кулаком, а под зад пинком от обиды, так он и перепрыгнул через телегу! Летит и орет:

— Не я! Не я!.. — а больше и сказать ничего не может. Приземлился по ту сторону, оглядывается, а мы с братьями уже от хохота и про медведя забыли. Тем более что и не побёг он за нами, в малине остался. Но идти вниз мы уже опасались, стоим, переглядываемся и не знаем, что делать. С собой ведь окромя ножей оружия нет. А телегу с добром выручать надо, да…

Илья помолчал, давая возможность слушателям согласно покивать. Добыча — дело такое, медведь там или ещё какой зверь, обозному старосте наплевать: сам пропади, а телегу с добром сохрани. Да он и сам страшнее иного зверя будет.

— Пока рядились да переругивались, Серафим, спаси его Господи, появился — нас подогнать, штоб не телепались. Увидел внизу в кустах прогал да лошадь распряженную, ка-ак зарычит почище того медведя: "Телега где?!"

Мы испугались, что нам он бошки пооткусывает, говорим: "Там, внизу уже", а более ничего пояснить не успели — он вприпрыжку в малинник под горку ломанулся. Переглянулись мы и за ним осторожно, посмотреть, кто кого завалит: медведь Серафима или наш старшина его. Тут уж не угадаешь. Я тогда на Серафима об заклад побился с Демьяном. Бурей в кусты влетел, мы уши прижали, а оттуда только рык нечеловеческий:

— Убью выродков! Кто всю малину обосрал, паскудники?!

Илья помолчал, наслаждаясь хохотом слушателей, но не удержался от морали:

— Жадность чрезмерная до добра не доводит. Ты малину жри, да оглядывайся, а то на каждого медведя своя телега поджопная сыщется. Вот на того и сыскалась, да так, что одним говном не отделался. Его Бурей там же неподалёку в кустах нашёл — то ли телегой пришибло, то ли позора не пережил.

Сотник же, отсмеявшись, заключил, вроде ни к кому конкретному не обращаясь:

— А нечего в чужом малиннике гадить! Хорош ржать, трогай!

Ратнинское "посольство", вероятно, едва успело добраться до Турова, когда в крепости появился Петр с донесением от Егора: боярин Данила желает говорить с бояричем Лисовином и крёстным своего сына, наставником Макаром, для чего приглашает прибыть к нему.

Ещё Петр передал, что Егор со всем своим десятком поедут в сопровождении, встретят Мишку с Макаром возле болота. Посланные от боярина Данилы люди будут ждать гостей прямо за болотом, в условленном месте. Они же и сани подгонят: не солидно послов вести пешком, хоть и на лыжах, да и Макару с его ногой весь путь без транспорта не осилить, а если сразу ехать на своих санях, то до наезженной дороги, которой обычно пользуются сами журавлёвские, идти далеко — день точно потеряется. Вот потому и предложили — до болота доехать, через него на лыжах перейти, а там пересесть на поданные хозяевами сани.

Десяток Егора в качестве телохранителей Мишку вполне удовлетворил бы, но проблема заключалась не только в безопасности. Боярич, едущий по официальному приглашению соседа на переговоры — а то, что предстоят именно переговоры, он не сомневался — без дружины явиться никак не мог. Потому к вопросу о составе "посольства" на совете с ближниками и наставниками подошли со всей серьезностью.

Во-первых, требовалось приготовить подарки принимающей стороне. Дело оказался не таким простым, учитывая срочность и то, что удивить чем-то боярина, и так владевшего, по представлениям ратнинцев, несметными сокровищами вроде подаренного Медведем Макару клинка, трудно. В конце концов решили отдариться традиционно — мехами и серебром. Оставалось найти ещё, чем именно. Мишка уже было собрался гнать в Ратное и там распотрошить дедовы запасы — дело-то важное и такое самоуправство Корней понять должен, но ехать никуда не пришлось. Анна переглянулась с Ариной, присутствовавшей на совете в качестве наставницы, пошепталась с ней о чем-то и сообщила:

— Не надо никуда ехать. Корней Агеич сундук передал на хранение, на посаде у Андрея в доме стоит. Скажешь деду, я разрешила оттуда выбрать.

Мать с Ариной отправились на посад и вскоре вернулись, весьма довольные результатом поисков: крытую красным сукном шубу на соболях, что они принесли, и впрямь подарить было не стыдно даже и князю.

Во-вторых, надо было тщательно продумать состав делегации. Это оказалось уже проще: два десятка из первой полусотни Младшей стражи, плюс разведчики. Ну, и "медвежата", как подтверждение для местных, что на этот раз ратнинцы пришли с миром, распри забыты, и, более того, они теперь не чужие, раз "лешаки" доверили им своих детей. А Макар ещё и настоял на участии в посольстве Тимки.