Сова

– Мне уйти? – спросил Финстад, открыв замок.

Она увидела, что ему было явно интересно, что внутри шкафчика.

– Я позову вас, если у меня возникнут вопросы, – улыбнулась Миа и дождалась, пока он вышел из конюшни, прежде чем открыть дверцу.

Красная куртка для верховой езды. Пара черных сапожек до колен. Бежевые брюки на вешалке. На внутренней стороне шкафчика висела бумажка. Вручную написанная записка.

Ты мне нравишься.

И под ней маленький рисунок.

Птица.

Именно это Миа и держала в голове, просто еще не выдалось времени нормально подумать об этом, из-за вломившегося в «Лорри» пьяного Карри, Мунк ведь сказал ей об этом вчера вечером. Перья с места преступления.

Перья совы.

Миа достала из куртки телефон и набрала номер Мунка. Она не дождалась ответа и вместо этого быстро набрала сообщение. «Позвони мне, сейчас же».

Ты мне нравишься.

Рисунок.

Птица.

Сова.

Миа достала из кармана кожаной куртки пастилку, продолжая стоять перед шкафчиком, и улыбалась самой себе.

27

В этом не было ничего поразительного, и тем не менее он все равно удивился, как небесный свет отказывался пробиваться сквозь облака, хотя и была еще только середина дня. Холгер Мунк прикурил, его холодные пальцы осветило оранжевое пламя, и тут его посетила эта мысль, он так часто думал об этом в последнее время: вообще-то люди не должны были оказаться так далеко на севере. Это ошибка истории. Промах. Норвежский этнос – потомки людей, которые, должно быть, оплошали в каком-то другом месте в прошлом, почему еще они могли выбрать этот холод, эту темноту, когда на планете полно солнца и пляжей, плодородных земель? Сады Эдема? Мало что напоминало о них здесь, в темном дворе, где он стоял, надвинув капюшон на голову, и пытался найти какую-то связь происходящего с интервью девочек. Никто из них пока не сказал ничего, что могло бы сейчас же помочь следствию. Все были до смерти напуганы, и хотя все девочки разные, кое-что общее у них было: все они неохотно шли на контакт с полицией.

Мунк плотнее укутался в куртку и снова затянулся сигаретой, когда дверь главного корпуса открылась и к нему по ступенькам спустилась Хелене Эриксен.

– Можете курить внутри, если хотите, – сказала она, попытавшись улыбнуться, хотя это явно далось ей с трудом.

Она выглядела измотанной еще в их прошлую встречу, и было очевидно, что события последних дней не улучшили ее состояния. Слабый проблеск жизни, который он заметил тогда в ее глазах, полностью испарился, и Мунк не мог испытывать к ней ничего, кроме жалости.

– Выпейте кофе, – продолжила она, осторожно. – У вас был длинный день, как и у всех нас.

– Я завязал с кофе, – вежливо отказался Мунк. – Но чашечку чая с удовольствием выпил бы.

– Чай тоже есть, – улыбнулась Хелене и прошла впереди него, показывая путь к маленькой комнатке на первом этаже.

– Это моя комнатка для отдыха, – сказала светловолосая начальница, когда Мунк уселся. – Иногда хорошо иметь место, где можно немного побыть одной.

Мунк сложил куртку на подлокотник и подумал, что эта женщина, которую он только что встретил, нравится ему все больше и больше. Помогать людям. Управлять заведением для трудных подростков. Хороший человек с большим сердцем.

– Выбор, конечно, не очень большой, – сказала Хелене Эриксен, поставив на стол перед ним мисочку с чайными пакетиками.

– То, что надо, – кивнул Мунк. – Подойдет любой, лишь бы согреться.

– Да, это точно, – согласилась Хелене, сев на стул напротив.

Мунк взял пакетик наугад и налил в чашку кипятка из чайника, который она поставила перед ним.

– Можно я возьму одну? – спросила она, указав на пачку сигарет на столе.

– Конечно.

– Вообще-то я не курю, – сказала Хелене, как бы оправдываясь, и взяла сигарету в рот. – Бросила уже давно, это же такая дрянь, не правда ли? Но сейчас, да…

– Понимаю, – улыбнулся Мунк и, перегнувшись через стол, дал ей прикурить.

Хелене Эриксен откинулась на спинку стула и выпустила дым в потолок. Казалось, она о чем-то думает, как будто у нее что-то на сердце, что-то, что она очень хочет рассказать, но не рассказывает.

– Мы приближаемся к концу, – сказал Мунк, чтобы успокоить ее. – Скоро оставим вас в покое, мы уже далеко продвинулись, поговорив с большинством из списка.

– Что-то удалось выяснить? Это вам помогло?

– Я не могу обсуждать это с вами, надеюсь, вы понимаете, – сказал Мунк. – Но да, думаю, мы получили то, что нужно.

– Хорошо, – улыбнулась Хелене. – Если от меня нужно что-нибудь еще, то, пожалуйста, обращайтесь. В любое время. Только скажите, ладно?

– Спасибо вам за это, Хелене. Вы очень нам помогли. Мы это очень ценим.

– Все в порядке, – сказала она, сделав еще небольшую затяжку, и затушила окурок в пепельнице, снова улыбнувшись Мунку.

– Раньше курила по двадцать штук в день, а теперь хватает всего пары затяжек.

Хелене Эриксен сидела, уставившись в пустоту, и Мунк вспомнил слова Мии, когда они допрашивали Хелене в первый раз.

Она что-то знает и не хочет говорить.

Он покашлял, затушил свою сигарету и встал.