Совершенно несекретно

В парламент должны приходить люди, хорошо понимающие, что значит принять плохой закон и что значит не принять закон вообще. Они должны осознавать свою ответственность за каждую статью закона, предвидеть последствия его принятия. У нас, к сожалению, этого нет, и присутствует коллективная безответственность, когда человек, чтобы поднять голос за или против какого-нибудь решения, ориентируется на соседа или на политиков без программы в голове. Поэтому и законы у нас — при их дефиците — зачастую так нежизненны и противоречивы. Поэтому у нас и законодатели порой самовольно принимают решения, противоречащие Конституции. Особенно часто это наблюдалось, пока у нас не было Конституционного суда. Существовала самая настоящая диктатура законодателей, как в свое время диктатура пролетариата в союзе с крестьянством, диктатура большевиков.

Не случайно среди демократической части депутатов все энергичнее пробивала себе дорогу идея разделения властей. Законодатели должны разрабатывать законы и бюджет, исполнительная власть — руководствуясь бюджетом, управлять страной, суд — выполнять свои функции.

Практически же съезд народных депутатов и Верховный Совет присвоили себе эти функции, решали, кого снять, кого наказать, какое правительство назначить и как им руководить, вызывая по любому поводу на ковер министров.

Это был абсурд, в котором невозможно было разобраться. И если бы встал вопрос, кто виноват в том или ином решении, в принятии того или иного закона, виноватого найти было бы невозможно.

Потому-то надо было все расставить по местам, чтобы знать, за что конкретно отвечают президент, парламент, правительство, суд. В общем, мы к этой системе постепенно пришли, хотя элементы хаоса остаются и по сей день. Но все-таки сегодня разделение полномочий существует, хотя, к сожалению, президент, получая на подпись тот или иной закон, не всегда — часто в угоду компромиссу — пользуется правом «вето». А править должен не компромисс, а закон.

В 1991 году, после ГКЧП и особенно после развала СССР, вновь остро встал вопрос об экономической реформе в России. Этот вопрос готовился к рассмотрению на Пятом съезде народных депутатов. И он дал «добро» президенту на проведение реформ в России.

Из сообщений СМИ:

«Президент России получил полномочия для проведения реформ. Было принято и постановление, в котором говорится, что съезд одобряет основные принципы экономической реформы, изложенные в обращении Президента РСФСР. Съезд поручает Президенту и правительству до 1 января 1992 года принять нормативные акты, обеспечивающие ход реформ, а Верховному Совету с этой же целью внести соответствующие изменения в действующее законодательство и принять новые законы…»

«Съезд прошел под лозунгом «лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас» («Коммерсант», Na 42).

И хотя этот съезд называют самым миролюбивым, отношение народных депутатов к программе реформ в России было неоднозначным. От резко отрицательного («Движение к рынку надо начинать не с того конца…», «Разверзается огромная пропасть, в которой спрессованы трудности» и даже «Боже, какие авантюристы пришли к власти!») до одобрительного («Похоже, наконец мы от слов переходим к делу», «Возврата быть не может», «Партии готовы поддержать реформы…»).

Из сообщений СМИ:

«В субботу по окончании съезда российских депутатов на пресс-конференции был обнародован протокол о намерениях девяти крупнейших партий, за несколько часов до того переданный Российскому Президенту» («Независимая газета», 5 ноября 1991 г.).

Выступил на съезде и я. Суть моего выступления сводилась к следующему. Планы у Верховного Совета большие. Но для их реализации нам всем нужна консолидация на деловой, конструктивной основе. Ради России, ради будущего наших детей. Сегодня плохо везде — и там, где у власти демократ Попов, и там, где у власти коммунист Мальков, и там, где демократ Ельцин, и там, где коммунист Горбачев. Но еще никому не удавалось что-либо посеять со сжатыми кулаками. Кто не может разжать кулаки, должен уйти с политической арены.

Из сообщений СМИ: