Совершенно несекретно

Так что если с приватизацией не получилось, то скорее всего по нашим внутренним причинам. Здесь особое место занимают постоянные конфликтные взаимоотношения с законодателями, которые, собственно, и должны поддерживать согласие в обществе.

На деле многие депутаты от оппозиции вели себя враждебно по отношению к исполнительной власти. На одной из встреч с избирателями после очередной вспышки инфляции депутата Госдумы (кстати, известного кинорежиссера) попросили объяснить, что происходит в стране. И он ответил так, как будто сам был вне власти, бросив в зал:

— Я против этой власти, вот и вы поднимайтесь против нее.

В то время для нас была актуальной проблема, связанная с имущественными отношениями и банкротством предприятий. В США нашими собеседниками были Ричард П. Шифтер и Маршалл Трахт.

Ричард П. Шифтер, приятный молодой человек, пытался до мелочей разобрать наши законопроекты и, по-моему, камня на камне от них не оставил. Тем не менее мы подружились и даже в один из вечеров были приглашены к нему домой, где встретились с его родителями, женой и двумя очаровательными дочурками… Жили Шифтеры отдельно от родителей. Дом двухэтажный, отделанный мрамором, располагался на одной из тихих и богатых улиц Вашингтона. Нас заинтересовала стоимость дома, условия его покупки и многое другое. Дом куплен в рассрочку на 25 лет под льготные условия. Его стоимость по тем временам — 400 тысяч долларов. Но заработок хозяина позволял и выкупить дом, и содержать семью. Посидели за скромным столом, разговаривали через переводчика и видели неподдельный интерес к тому, что происходит у нас на родине.

Но вернусь к делу. Закон о банкротстве отдельных лиц должен служить двум важнейшим и в какой-то мере противоречащим друг другу целям. С одной стороны, следует дать возможность лицам, оказавшимся в затруднительном положении, начать все сначала, сделать еще одну попытку добиться личного успеха и внести свой вклад в развитие экономики. Однако, с другой стороны, необходимо усилить ответственность за соблюдение личных обязательств, а также прав других сторон, вступивших в отношения с дебитором.

Поэтому слишком строгий закон о банкротстве может отбить охоту к предпринимательской деятельности и к риску, столь благотворно действующим на развитие рыночной экономики. В то же время слишком мягкий закон может спровоцировать дебиторов на объявление себя банкротами, что повлечет за собой недоверие ссудодателей и затормозит создание рынка. К сожалению, и то и другое мы в своей экономике в первые годы пережили. И это ощутимо ударило по психологическому состоянию общества, подорвало его веру в либеральные реформы.

В наши дни мы часто наблюдали ту картину, о которой нас предупреждали наши коллеги из США. Задерживают по подозрению предпринимателя, замораживают его счета, предприятие приходит в упадок, а когда обвинение не подтверждается, он оказывается разоренным. И виноватых нет. Типичная картина наших дней. Вот бы где прокуратуре нужно было проявить себя, вместо того чтобы гоняться за скандальными и сомнительными делами по Собчаку и Станкевичу.

Все услышанное и увиденное в Америке было для нас хорошей школой. Мы узнали и то, что малое предпринимательство имеет в год по десятку тысяч банкротств и это считается в порядке вещей. Всерьез этим никто не обеспокоен. Но малое предпринимательство затыкает собой дырки, возникающие из-за той или иной нехватки, то есть оно стабилизирует рынок.

Но, допустим, экономика предприятия разрушена. Часто государство берет это предприятие в свои руки, доводит до ума и вновь передает предпринимателю. Так может повторяться не один раз, то есть государство буквально стоит над предприятием, как мамка. Скажем, в Японии скоростная железная дорога раз в год-два переходит из рук частного владельца в руки государства и наоборот. Во Франции дороги строит государство, потом передает их в собственность частному лицу, которое за ними смотрит, собирает налоги и постепенно расплачивается с государством. Короче говоря, система «государство — частник» находится в постоянной внутренней гармонии. Думаю, нам до этих отношений еще топать и топать, потому что экономическую реформу должен вести человек, понимающий, что частник и государство — союзники.

Многим из нас после этой поездки стало ясно, что формирование парламента на персональной основе — по принципу «понравился — не понравился» кандидат в депутаты кому-то — неудачное и неэффективное.