Советник царя Гороха (сборник произведений)

Внезапно на горизонте, за синеватой дымкой, едва вспыхнул тусклый огонек и сразу погас, за ним еще один, и еще…и почти сразу на тройку головных машин обрушилась настоящая лавина пламени и перегоревшего грунта, поднятого вверх ударной волной. У одного из танков снесло башню, а затем его и вовсе перевернуло, а он все еще перебирал гусеницами, словно подыхающий таракан лапками. Остальные, двигавшиеся строем клина, моментально свернули в сторону и растянули наступающую цепь. Все движения были настолько легки и синхронны, что их никак нельзя было ожидать от стотонных махин. Отточенность и четкость маневра привели бы в восторг даже самых строгих наблюдателей.

Набирая еще более высокую скорость, они еще более врезались своими гусеницами в грудь тундры, и показалось, что земля болезненно охнула – но это охнуло танковое орудие, открывшее ответный огонь. Сейчас там, у горизонта, а может и за его пределами, возникнет такая же пылающая лавина, как та, что погубила головные машины доли секунды ранее.

Согласно спутниковым данным прямо перед наступающими должен был находиться хорошо обороняемый и замаскированный военный железнодорожный узел. Прорыв должен был быть поддержан авиацией, но неугомонные русские истребители отогнали штурмовики противника и теперь бронетанковым войскам приходилось действовать фактически самостоятельно. По мере приближения к пункту обороны плотность и интенсивность огня нарастала. Танки постоянно запускали вокруг себя пучки тепловых ракет в надежде сбить системы наведения обороняющихся , но несмотря на это многие уже получили повреждения и семнадцать машин из пятидесяти – полностью уничтожены. Но танки неслись вперед, пока в поле видимости не попали уже сооружения узла. Для некоторых это было последним зрелищем в жизни.

Группа людей в форме железнодорожных войск бежала к входу в укрытие, другие пытались спасти строительную, землеройную технику, уводя ее в специально приготовленные защитные котлованы и перекрытые щели. Многие из машин еще на пути к спасительным углублениям в земле превращались в факелы. От обилия взрывов и пламени, от гудения множества двигателей земля содрогалась и стонала, как при землетрясении. Небо было укрыто клубами черного дыма, подсвечиваемого снизу заревом, словно для дополнения картины преисподней. И пожары здесь соседствовали с мерзким влажным холодом, проникавшим через обмундирование тех людей, которые затаились в ложбинках мерзлой земли, в надежде переждать вражескую атаку…

Глава 1

Пустыня в Средней Азии прекрасна весной, когда ее просторы покрываются ковром из благоуханных цветов. Нельзя даже представить насколько это живописно, насколько сочна зелень и ярки краски в мимолетную весну пустыни: особенно если видел пустыню лишь жарким летом или того хуже, зимой. Более мрачного зрелища, чем зима в этих местах не создаст даже самое депрессивное воображение создателя ужастиков: бесснежная, серо-бурая, сухая и холодная зима, покрывающая небо странной тускло-желтоватой, словно лицо покойника, дымкой, сквозь которую едва пробивается солнце. Зима – время смерти, весна – время торжества жизни, и только в скалисто-глинистых бесконечностях пустыни это понимаешь с такой ясностью…

Лейтенант-железнодорожник, недавно выпущенный из училища с отличными рекомендациями, в своем унылом пятнистом обмундировании сидел на пороге сторожки и катал в руке пучок сухой травы. Трава была покрыта инеем, и слегка похрустывала при каждом движении. Лейтенанту Дмитровичу очень бы хотелось посмотреть на здешнюю весну, о красотах которой он прочитал в еще в училище, но он видел лишь позднюю осень и зиму… И сейчас была все та же бесконечная зима…

Посреди этого края, в сотнях километров от ближайших населенных пунктов затерялась крохотная станция, не имеющая даже названия. Только номер: 372. До аула Сыгнак-Алы с населением в триста душ было по прямой сто десять километров, до аула Тиджум сто семьдесят в противоположном направлении, а до ближайшего городка – ровно двести восемьдесят. На севере, правда, на расстоянии около ста пятидесяти километров располагалась еще небольшая военно-воздушная база. Крохотная станция военной железной дороги, через которую четыре раза в сутки проходят литерные автоматические составы, даже не медвежий угол, а вообще неизвестно что… Составы подходили к станции, локомотивы присоединялись к специальным заправочным гидрантам, и через двадцать минут, пополнив запас топлива, давали пронзительный гудок и отправлялись далее. Под потрескавшимся солончаково-глинистым грунтом на глубине нескольких метров проходила тщательно замаскированная труба топливопровода, пересекающая в этом Богом забытом месте военную железнодорожную линию. Случайный перекресточек, ставший точкой, которых на карте куда больше, чем этого хотелось бы тем, кто вынужден иметь с ними дело по долгу службы.