Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

Эти экспедиции, проводившиеся под руководством писателя и общественного деятеля С. Ан-ского, несомненно, имели первостепенное значение для развития еврейской этнографии и фольклористики в России[444]. Их материалы составили ядро собрания и экспозиции первого в России еврейского музея, который с некоторыми перерывами работал в Петрограде-Ленинграде с 1914 по 1929 год и послужил вдохновляющим образцом для инициаторов целого ряда аналогичных проектов, успешно реализованных в СССР[445]. Среди таких проектов можно назвать Всеукраинский музей еврейской культуры им. Менделе Мойхер-Сфорима в Одессе (1927–1941), Туземно-еврейский музей в Самарканде (1927–1938), Историко-этнографический музей евреев Грузии в Тбилиси (1933–1951), а также многочисленные еврейские отделы в краеведческих музеях Бердичева, Винницы и других городов

[446].

Судьба собрания оказалась печальной. ЕИЭО и его музей – на волне кампании по ликвидации «буржуазных» и «националистических» научно-просветительных организаций – были закрыты постановлением административного отдела Леноблисполкома № 21430 от 6 декабря 1929 года[447]. Предметные коллекции и архив музея, а также архив ЕИЭО, – не без участия уже упоминавшегося Ивана Луппола, руководившего тогда Главнаукой, – постепенно распределились между различными учреждениями Ленинграда, Москвы, Киева, Одессы и Минска[448]

.

Одним из таких учреждений стал Этнографический отдел Государственного Русского музея, в собрание которого предметы и документы из музея ЕИЭО поступали в два этапа.

Первый этап имел место еще в ранний послереволюционный период, когда еврейский музей приостановил свою работу. В мае 1918 года Ан-ский, опасавшийся за судьбу коллекции в обстановке насилия и грабежей, передал на временное хранение в ЭО ГРМ пять ящиков, содержавших наиболее ценные экспонаты. В соответствии с условиями, выдвинутыми Русским музеем, они должны были находиться на охраняемом складе не более года и по истечении этого срока поступить в собственность государства, если не будут востребованы владельцем. Вскоре несогласному с политикой большевиков Ан-скому пришлось навсегда покинуть Советскую Россию. Летом 1923 года еврейский музей вновь открылся для посетителей, но его руководителям ценой многолетних усилий удалось вернуть лишь часть сданных на хранение материалов, да и произошло это всего за несколько месяцев до ликвидации ЕИЭО[449].

Затем начался второй этап: предметы из только что закрытого музея стали передаваться в тот же ЭО ГРМ. Ученый секретарь отдела Аркадий Зарембский сообщал руководству:

Собрания еврейского музея являются прекрасным дополнением к коллекциям, имеющимся в Этнографическом] отделе, и могли бы быть широко использованы в нем, в его политико-просветит[ельной] работе.

Поэтому в заседании ликвидационной комиссии 16/ХП я – в качестве представителя Этнографического] отдела – настаивал на передаче всего еврейского музея в Этнографический] отдел. Ликвидационная комиссия согласилась с моим предложением и предложила немедленно же приступить к приемке и перевозу музея, предоставив для окончания работ, как предельный, месячный срок.

К работам по приемке я… приступил в пятницу 20-го дек[абря 1929 года].

21-го на работу были направлены еще 2 научных сотрудника и 2 научно-технических. В этот день было отобрано и уложено большое количество основных коллекций. Сегодня, 22 дек[абря], они на двух подводах были, с разрешения представителя ликвидационной] комиссии, перевезены в Этнографический] отдел…[450]

В дальнейшем – в связи с обращениями целого ряда организаций, заявивших права на уникальное собрание, – ликвидационная комиссия пересмотрела свое решение, а передача предметов и документов в ЭО ГРМ была остановлена. Тем не менее в результате описанных событий Русскому музею достался значительный фрагмент наследия Ан-ского.