Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

Уже при беглом взгляде на карту населенности Биро-Биджана сразу же бросается в глаза то обстоятельство, что все население его сосредоточено в низменно-равнинной части, тогда как горно-лесная зона, занимающая более половины всей поверхности Биро-Биджана, совершенно лишена населения и лишь по линии железной дороги редкими точками протянулись пристанционные поселки да пять-шесть точек селений показаны по горному побережью р. Амур: все огромное пространство на север от железной дороги до границ Биро-Биджана [и] на юг до р. Амура совершенно лишено населения, и только охотники в погоне за соболем и изюбром заходят вглубь этой горно-таежной области. <…>

Однако методы и формы освоения горно-таежных областей для сельского хозяйства и промышленности – вопрос вообще малоизученный, а в условиях Дальнего Востока с его своеобразными естественно-историческими факторами в особенности[456].

Из приведенного текста можно сделать вывод: проблема заселения и освоения большей части выделенной территории продолжала оставаться актуальной на протяжении длительного периода. Между тем конкуренция за свободные участки, пригодные для земледелия, остро проявилась уже в конце 1920-х.

По данным переписи 1926 года население Бирско-Биджанского района, сосредоточенное преимущественно вдоль линии Транссибирской железнодорожной магистрали и южного берега реки Амур, насчитывало 34 195 человек (русских – 30 417, корейцев – 3178, «туземцев», то есть гольдов и тунгусов – 600)[457]. Что же касается амурских казаков, которых упоминал Вощинин, то до Октябрьской революции на рассматриваемой территории их проживало около 15 тысяч, но к 1923 году, по некоторым оценкам, оставалось не более шестисот. Дело в том, что многие казаки в Гражданскую войну воевали на стороне Сибирской армии адмирала Колчака и после поражения белого движения ушли в Манчжурию, забрав с собой семьи, а оставшихся беспощадно уничтожали чекисты. Опустевшие казацкие станицы постепенно заполнялись переселенцами из Европейской России, в основном русскими и украинцами

[458].

Корейцы в отдельных административных частях района составляли почти четверть населения. Они перебирались сюда из близлежащей Манчжурии и даже с Корейского полуострова, захватывали свободные участки и основывали свои поселки, нередко избегая натурализации. Промежуточным пунктом для них служило крупное корейское село Благословенное, существовавшее с 1871 года[459]

.

Неконтролируемая миграция беспокоила и местные, и центральные власти. В декабре 1926 года Президиум ВЦИК определил порядок землеустройства корейских мигрантов, согласно которому запрещалось наделять их землей от границы с Кореей до Хабаровска и предписывалось переселить всех, кто не получил землю, на север Хабаровского округа и в Благовещенский округ. Для ликвидации незаконных корейских хозяйств устанавливался трехлетний срок[460]. Но еще до его истечения президиум Дальневосточного крайисполкома выпустил особое постановление, в котором указывалось:

…считать необходимым проведение и усиление действенных мер борьбы против самовольного притока в край иноподданных корейцев и произвольного захвата ими земель госимущества[461].

Планы корейского переселения неоднократно корректировались, но в полном объеме выполнены так и не были. Власти объясняли это отсутствием финансовых средств, а также сопротивлением со стороны корейцев, в том числе и «корейского партактива». Говорилось и об «искривлении национальной политики», выразившейся в построении корейских сельсоветов не по территориальному, а по национальному принципу. В очередной резолюции президиума Далькрайисполкома подчеркивалось: