Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

Сионистские националистические теоретики, с одной стороны, и антисемитские – с другой, рассматривают мировое еврейство, проживающее отдельными группами в разных странах, как единую неделимую нацию. <…>

Евреи, проживающие в пределах СССР, как и евреи других стран, не представляют собой единого национального организма. Следует различать: 1) евреев западных, появившихся в Западной Европе после развала Римской империи и поселившихся в России, в значительной массе, в конце XVIII в., после раздела Польши и присоединения к России белорусских земель, Подолии, Волыни, Литвы; 2) евреев грузинских, 3) горских (Дагестан), 4) крымчаков (Крым) и 5) среднеазиатских или бухарских. Все они представляют собою отдельные этнические еврейские группы, проживающие обособленно друг от друга в окружении местных физико-географических условий, в окружении и тесной связи с местной социально-экономической средой, под влиянием которых и развивается культура каждой этнической группы.

Поэтому нельзя экспонировать все еврейские этнические группы, проживающие в СССР, совместно. Евреев грузинских следует экспонировать в окружении грузин, горских – Дагестана и т. д. Западных евреев, проживающих в УССР, БССР и РСФСР, следует экспонировать в каждой из названных республик[500]

.

Во-вторых, в качестве основного экспозиционного комплекса для репрезентации культуры «западных евреев» в прошлом и настоящем автор статьи выбирал еврейское местечко и предлагал «показать возникшие после Октябрьской революции и наступающие социалистические элементы местечка… их здоровую жизненную силу, преимущества и выгоды перед всем старым и умирающим», обратить особое внимание на «вредительскую и контрреволюционную роль духовенства», а также продемонстрировать «интернациональное единение трудящихся разных наций… вовлеченных в новые социалистические формы труда и быта»[501].

Уже несколько лет спустя Пульнер был вынужден пересмотреть свои подходы. На выставке «Евреи в царской России и в СССР», одним из главных творцов которой он являлся, были представлены разные еврейские субэтносы, а основным объектом, вместо еврейского местечка, сделались новые еврейские сельскохозяйственные поселения на юге Украины и в Крыму, но прежде всего – Биробиджан.

Такой поворот во взглядах ученого корреспондировал с отчетливо оформившейся политической линией. Режим поощрял «консолидацию наций», под которой подразумевалось растворение малых этнических единиц в более крупных. В преддверии переписи 1937 года наметился курс на сокращение списка советских национальностей. Статистики и этнографы пытались обнаружить свидетельства успешного слияния народов на пути к коммунистическому обществу[502]

. Очевидно, эта линия наложила определенный отпечаток и на еврейское национальное строительство в СССР. Идея «разных евреев» оказалась несозвучной времени.

Подобным образом и местечко, признанное советскими публицистами «безобразной единицей капиталистического устроения», но окончательно так и не реформированное, уже не могло выступать основным объектом выставки, призванной предъявить успехи политики партии в решении «еврейского вопроса»[503]. В центре такой выставки должно было находиться главное достижение этой политики – дальневосточная еврейская автономия.

Впрочем, Пульнер, прекрасно чувствовавший изменения политической конъюнктуры, обратил внимание на возрастающую значимость биробиджанского проекта еще в 1934 году. Вместе с другими сотрудниками еврейского отдела Государственной публичной библиотеки он работал тогда над составлением «библиографии и сборника материалов по Биробиджану», а также подал руководству служебную записку о проведении в одном из библиотечных залов выставки, посвященной только что провозглашенной ЕАО[504].