Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

В 1929-м Пульнер активно сотрудничал с музеем ЕИЭО, по заданию которого летом совершил очередную поездку в Грузию – по городам Цхинвал, Кутаис и Они[485]. А в ноябре он вынес на обсуждение руководителей общества, доживавшего свои последние дни, предложения по коренной перестройке постоянной экспозиции. Его проект декларировал разрыв со старыми «немарксистскими» принципами конструирования музейных репрезентаций и следовал новым политико-идеологическим установкам, закрепленным в правительственном постановлении 1928 года «О музейном строительстве в СССР». Предполагалось, что в новой экспозиции будет два раздела – «Евреи в царской России» (об «истории еврейского бесправия» в бывшей черте оседлости) и «Евреи после Октябрьской революции» (с упором на их участие в социалистическом строительстве, включая основание еврейских земледельческих колоний и учреждение национальных районов). И в названиях разделов, и в их содержании уже просматривалась структура будущей выставки в ГМЭ, а в более широком смысле – отражались представления Пульнера об этнографической экспозиции, построенной на основе «марксистко-ленинского учения о диалектике исторического процесса»[486]

.

Другой пульнеровский проект – «по планировке п [од] отдела верований» – поступил в те дни на рассмотрение этнографической секции музея ЕИЭО. В своих разработках молодой ученый следовал подходу, предложенному профессором Владимиром Таном-Богоразом для антирелигиозной выставки в бывшем Зимнем дворце (на ней Пульнер занимался подготовкой раздела «Иудаизм»). Как писал Тан-Богораз, тема выставки «определялась как типология и эволюция религии»[487]. Развивая и конкретизируя идеи учителя, Пульнер предлагал еврейскому музею показать развитие иудаизма «в историческом отношении (представляя не только жизнь и творчество одного человеческого поколения, но целого ряда поколений, отмечая эволюцию отдельных культурных институтов и явлений)»[488]

.

Последовавшая вскоре ликвидация ЕИЭО и его музея не позволила обоим реэкспозиционным проектам осуществиться.

В сентябре 1930 года дипломированный этнограф-кавказовед Исай Пульнер поступил на должность библиотекаря еврейского отделения (группы) при Отделе национальностей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина и вскоре был назначен заведующим этим отделением. В течение двух лет он успешно совмещал библиотечную работу с музейной – создавал раздел «Иудаизм» Ленинградского государственного антирелигиозного музея, разместившегося в бывшем Исаакиевском соборе, а также оформил еврейскую выставку во Дворце культуры им. Горького[489]

^[490]. Одновременно Пульнер продолжал активно заниматься и полевыми изысканиями – в качестве начальника еврейско-белорусской этнографической экспедиции Центрального музея народоведения он обследовал местечки Дубровно, Ляды и Любавичи". Более того, вскоре деятельный и энергичный исследователь предпринял попытку организовать «еврейскую рабочую группу» при белорусском секторе Института по изучению народов СССР.

Выбор ИПИН в качестве научного учреждения, где могла бы функционировать такая группа, был не случаен. В 1930-е институт играл важную роль в сталинском проекте национального строительства и представлял собой признанный исследовательский центр всесоюзного масштаба, облеченный доверием и поддержкой советского руководства. С точки зрения вопросов методологического характера его сотрудники занимались «уточнением методов диалектического материализма» в этнографии и «борьбой с уклонами», а в планах научной работы ИПИН значились, например, такие направления, как изучение вопросов этногенеза, исследование «пережитков социального строя» и «надстроечных явлений», например религии, комплексное изучение «человека как производительной силы»[491]

.

В заседании по организации еврейской рабочей группы, проходившем 8 февраля 1931 года под председательством заведующего белорусским сектором Антона Супинского, кроме Пульнера приняли участие ученый секретарь ИПИН Михаил Худяков, сотрудники ЭО ГРМ Александр Сержпутовский и Аркадий Зарембский, бывший руководитель упраздненного музея ЕИЭО Абрам Брамсон, известный еврейский историк Юлий Гессен и другие [492]. Все они приветствовали начинание, ради которого собрались, но многие не могли скрыть недоумения по поводу прикрепления группы к белорусскому сектору, в то время как Пульнер объявил, что ее задача – «изучение евреев всего Союза»[493]. Гессен даже высказал пожелание, «чтобы работники, интересующиеся изучением небелорусских евреев, входили в состав других секторов»[494]. Оппонируя подобным голосам, Худяков заявил: