Советская система: к открытому обществу

Реформа была постепенной, ее направляли и руководили ею сверху. И трудности не все сразу сваливались на голову, а возникали постепенно, в процессе развертывания реформы, и вызваны они были в основном ослаблением центра и недостаточной самостоятельностью отдельных хозяйственных единиц. Трудно говорить о реформе в общем, потому что в каждой стране реформа идет своим путем. Реформа в каждой стране была сложнейшим образом переплетена с политическим процессом и развивалась трудно, с остановками, поворотами и топтанием на месте. Я не могу предложить сейчас полноценного исторического анализа, потому что слежу за событиями только последние несколько лет. Но, может быть, это и к лучшему, потому что позволит мне сосредоточиться на особенно характерных чертах.

Хотя предприятия получили большую свободу, они все-таки не получили полной независимости. Они остались подчиненными государству или, если быть более точным, – партии, которой и государство подчинено.

Весь управленческий аппарат был номенклатурным, и все назначения и смещения внутри его определялись партаппаратом. Замена прямых министерских приказов косвенными, закамуфлированными хозрасчетной риторикой, ничего не изменила: каналы управления остались старые. В результате то, что было заявлено как ориентация на рыночную экономику, ориентировалось вовсе не на рынок, а, как и прежде, на источники власти.

Всегда существует некоторое расхождение между тем, что мы предполагаем сделать, и тем, что получается в действительности, и с введением некоторых реформ, ориентированных на рыночную экономику, расхождение между нашими предположениями и действительностью не исчезло. Оно просто изменило свою форму. Экономические рычаги должны были заменить прямые команды, но в действительности якобы нерушимые законы рынка были подвергнуты административному регулированию. Руководители, которые, кстати, принадлежат партийно-государственной бюрократии, сочли, что гораздо выгоднее попытаться изменить правила игры в свою пользу, чем играть по предложенным правилам. Это привело к тому, что появилась небольшая группа удачливых предпринимателей, так называемых «красных баронов», чей успех определяется их способностью манипулировать системой.

Достаточно взглянуть на современную Венгрию, чтобы увидеть, какой сложной может быть подобная система: почти каждое крупное предприятие имеет специальный набор налогов и дотаций, которые к этим налогам прилагаются. Все это якобы вызвано торговыми отношениями внутри СЭВ. Как бы то ни было, этот фактор влияет на положение предприятия больше, чем любой другой.

В рамках «якобы-рыночной» экономической системы предприятиям не дают разоряться. Реформаторы могут кричать о необходимости введения банкротства, но ведь банкротство повлечет за собой безработицу, а безработица означает признание несостоятельности системы.

Политический центр, пока он хоть как-то удерживает власть, не допустит введения банкротства как процедуры, особенно в неэкономической тяжелой промышленности.

В Венгрии к настоящему времени выработалась весьма изощренная двухъярусная финансовая система, которая предполагает наличие сети коммерческих банков, через которые центральный банк должен осуществлять финансовый контроль. Венгрия является членом Международного валютного фонда, и ее соглашение с МВФ предусматривает жесткие ограничения количества денег в обращении и просроченных кредитов. Но эти ограничения остаются лишь на бумаге, их нельзя применить силой: предприятия просто не платят друг другу – и все тут. Кредиторы караулят, когда на счет предприятия-должника поступят какие-то средства. Так как само предприятие-должник тоже чей-то кредитор и тоже ждет, когда ему заплатят, явление расползлось по всей экономической системе. Сейчас оно охватывает 60% предприятий, и несуществующий просроченный кредит равен семи неделям всего национального производства. Неудивительно, что финансовый контроль неэффективен в подобных условиях! Все это изменилось бы, если бы предприятия заставляли объявлять о банкротстве: кредиторы, которые мирно ждут, когда им заплатят, теряли бы в этом случае свои деньги, и тогда они хорошенько бы думали, прежде чем давать товары в кредит. Но только в декабре 1989 года, когда Венгрия уже практически подошла к рубежу, отделяющему реформацию от революции, было принято решение объявить о банкротстве 51 предприятия. Как нетрудно догадаться, это решение было только принято, но не выполнено.