Советская военная разведка 1917—1934 гг.

2) каждый завербованный для отправки на закордонную работу сотрудник предварительно проверяется в ГПУ и отъезд может состояться только с официального согласия последней;

3) все почти без исключения командируемые, отправляясь на разведработу, рискуют своей головой и за такое “удовольствие” никто взятки давать не будет.

Раньше при II части было отделение снабжения и гардероб, тогда оказание кое-каких “услуг” со стороны отдельных сотрудников кое-кому было мыслимо, но с весны 1922 года, это отделение вместе с гардеробом ликвидировано и секретные агенты довольствуются суммами отпускаемых прямо из кассы Разведота.

III часть комплектуется преимущественно из старых военспецов, большинство которых, конечно, работают не по идейным, а материальным побуждениям. Среди них без сомнения есть люди, которые ни от какой взятки бы не отказались, но все дело в том. что здесь не за что давать взятку и брать взятку… В данное время, когда у нас новый состав общей канцелярии и частично переменный состав II и III части только что освоились с работой, крайне мало оснований предполагать взяточничество со стороны того или другого сотрудника… В руках наших сотрудников — особенно II части — есть материалы за которыми охотятся шпионы "дружественных” государств и платятся весьма крупные суммы. Поэтому совместно с ГПУ мы стремились и стремимся следить за отдельными, возбуждающими сомнения, сотрудниками.

Начиная с июля текущего года мы ввели за правило не принимать никакого нового сотрудника без согласия на это ГПУ и это правило строго сейчас осуществляется.

Как я уже указал мы к 15-му ноября, когда нужно было сократить личный состав отдела на 59 человек, мы произвели основательный пересмотр и чистку личного состава и все кто у нас был под сомнением были сокращены. Тем не менее гарантировать за чистоту всех сотрудников отдела нельзя и поэтому согласно пункту 11 инструкции ОСТО, а также и.и. 4 и 11 инструкции Комиссии по борьбе со взяточничеством Штаба РККА я — 1) произвожу секретный сбор сведений о сотрудниках отдела путем внутрен. осведомления, 2) в ближайшие дни произведу проверку личного состава отдела по аттестациям и оценкам каждого сотрудника в отдельности». Далее в деле следует запись от 16/XII-22 г.: «Материалов на Развед. Упр. в ОГПУ не имеется».

О том. что работники Разведотдела не замешаны во взяточничестве, свидетельствует и «Список сотрудников РО Штаба РККА», где против большинства фамилий стоит «оснований подозревать нет» или «сведений нет». Но есть и «трудно определить» и «мало известен». Любопытно и тогдашнее толкование слова «материалист». Против фамилии одного из начальников отделений написано: «Материалист до мозга костей. Ценит и считает материальные и шкурные интересы выше общественных. По условиям службы взяток брать не может». Этот человек проработал в Отделе, а затем Управлении еще несколько лет. Кстати, по поводу «внутреннего осведомления» в «Инструкции по борьбе со взяточничеством» сказано: «В части негласной борьбы все мероприятия осуществляются через особое лицо назначаемое комиссаром (уполномоченным) под свою личную ответственность. Это лицо является помощником комиссара (уполномоченного) по этой работе. Как все способы негласной борьбы, так и сам факт существования института помощников по негласной работе должно сохраняться в безусловной тайне».

Разведывательная деятельность в начале 1920-х гг. имела свои особенности

Агентурная разведка довольно широко велась округами и приграничными армиями. Примером этому может служить следующий эпизод из истории военной разведки того времени. Речь идет о глубокой агентурной работе совсем не стратегического разведоргана, а именно о кругосветном путешествии агента «Каргонена» (Г.Г. Пентинена).

Между тем Разведупр все тверже встает на ноги, и агентурная работа уже в большей мере сосредотачивается в центральном аппарате. Осуществляется более четкая координация действий между различными разведорганами. Устраняется параллелизм в работе между ними, разграничиваются зоны их деятельности.

Так. например, летом 1921 г. врид начальника РУ Штаба РККА А.Я. Зейбот и начальник 2-го отдела РУ Я.К. Берзин распорядились «во избежании параллелизма в агентработе и в целях большей экономии в силах и средствах» перевести «агентуру регистбюро “А” и регист-бюро "Фин" в полное распоряжение РУ Петроградского военного округа и обозначили «разграничительные линии района разведываемого Разведупром П.В.О.» в Финляндии, Эстонии и Латвии. А агентуру этого РУ в Норвегии, Швеции, а также Эстонии и Финляндии западнее указанных линий приказали передать Агентурному отделу центрального аппарата. Через месяц разведке ПВО разрешили «иметь для информации своих резидентов по одному в г.г. Ревель и Гельсингфорс».