Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929)

На положительную оценку Дидушком Горбатюка не повлияли и негативные сведения, полученные о последнем в Шанхае. Дидушок встретил здесь одного своего харбинского знакомого, русского, вращавшегося в артистических кругах. Как выяснилось, приятель этого знакомого служил шофером у Горбатюка. Наводящими вопросами Дидушок выяснил, что, по рассказам этого шофера, будто бы Горбатюк широко живет, «…имеет двух баб, кроме жены, и собственный автомобиль, будто бы кутит часто».

Насколько это соответствовало действительности, в короткий срок проверить было трудно, принимая во внимание и то обстоятельство, что, когда дело касалось советских официальных деятелей, особенно их личной жизни, тут и представители эмиграции, и иностранные корреспонденты частенько из мухи делали слона. Поэтому Дедушок напрямую спросил Горбатюка, какое амплуа он придумал для своей частной жизни, дабы не было подозрений, что он кроме официальной работы занимается еще какой-нибудь деятельностью. Горбатюк на это заявил, что он проводит такую линию, чтобы за ним установилась репутация человека пустого, любящего покутить, интересующегося женщинами и постоянно катающегося на автомобиле. Ответ Горбатюка показался Дидушку резонным. Хотя он и отметил, что в таких случаях трудно установить, где кончается маскировка и начинается человеческая слабость.

Наталья Никандрова в шанхайской резидентуре поддерживала связь с «Иностранцем» и с Горбатюком. Дидушок видел ее два раза, и она произвела на него положительное впечатление. Он писал о Никандровой, что она женщина неветреная, ибо уже немолодая, довольна спокойной, обеспеченной жизнью, изучает английский язык. О ней думают, как обо всех русских женщинах, что она приехала устраиваться в Шанхай, т. е. найти себе любовника. Дидушок ей посоветовал для маскировки ходить иногда в дансинг танцевать, этим она убьет двух зайцев: по ее поводу не будет сомнений, а кроме того, у нее появится возможность завести нужные знакомства. И Горбатюк, и «Иностранец» посещали Никандрову. В этой связи Дидушок указал Горбатюку, что ему надо бывать у Никандровой только в исключительных случаях.

Гогуль произвел на Дидушка впечатление «среднее»: малоразвитый, может быть использован только как вспомогательный технический работник. Гогуля предполагалось использовать как «складочное место» – он в то время «открывал техническую контору». Это выразилось в том, что Гогуль заказал вывеску и купил несколько отверток за свой счет из выданного ему в счет жалованья аванса. Горбатюк отказал Гогулю в деньгах на контору, выдать же деньги авансом в счет жалованья было необходимо, так как он был теперь без определенных занятий и мог попасть «под сомнение». Дидушок пытался указать Гогулю, что ему, как старому шанхайцу, следовало попытаться пристроиться где-либо по специальности, хотя бы на маленькое жалованье. На эти рекомендации последовал ответ, что осуществить подобное очень трудно.

По мнению Дидушка, это была простая отговорка: обеспеченный ежемесячный оклад и отвыкание от регулярной работы сделали свое дело – спокойнее иметь свою «техническую контору» с несколькими отвертками в качестве инструмента.

Мнение же Горбатюка на этот счет было однозначным: вряд ли новому резиденту будет нужен такой сотрудник, так как тратить на него около 300 долларов в месяц и пользоваться снятым им помещением в качестве склада дорого, тем более что его репутация как будто была «немного подмочена», хотя сам Гогуль это отрицал. Для Центра «подмоченность» репутации Гогуля не должна была вызывать никаких сомнений.

Дидушок был вначале против знакомства с «Иностранцем», но Горбатюк настаивал на таком знакомстве – считал немаловажным взгляд со стороны с целью более объективной оценки агента. Кроме того, у «Иностранца» было такое душевное состояние, что он нуждался в моральной поддержке. Он должен был услышать, что к нему относятся не как к простому источнику, а как к своему человеку». Словом, агент должен был почувствовать почву под ногами. В сложившейся ситуации лучше всех позитивно повлиять на «Иностранца» мог только представитель Центра. О встрече с ним Дедушок не пожалел, так как вынес из этой встречи весьма положительное впечатление.

«Иностранца», как оказалось, Дедушок знал еще по Берлину и Варшаве. В 1920 г. он несколько раз встречал его в Берлине, в украинском посольстве, где он и еще два французских офицера-летчика получали от петлюровского правительства маленькие субсидии. Их держали для связи с Антантой. «Иностранец» приехал в Россию как авиатор с французской военной миссией в 1915 г. Во время войны он оказался на территории, занятой Петлюрой, и остался служить ему до 1920 г. «Иностранец» Дидушка не узнал.