Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

И вдруг по залу глуховатоТолпы дыханье пронеслось.Оно с жужжаньем аппаратаВ один и трудный вздох сошлось.Так от колесиков зубчатыхБольшая повернется ось,Так струны: запоет одна —Другая задрожит струна.Так свет изображенье строит —Далекий раскаленный деньПрошел, но долго целлулоидХранит живые свет и тень.Ряды бойцов и небо юга,Вот кто-то смотрит к нам сюда.Я, может быть, такого другаНе встречу больше никогда.Винтовку взял шутя и взвесил.

Пусть поглядел он наугад,Но взгляд его упрям и весел!Мы здесь, товарищ! Все глядят.Мы сжали пальцы, ручки креселУ нас в руках, а не приклад.Так мысль идет мгновенным чудомНа всех народов языки,И смотрят женщины оттуда,К плечам поднявши кулаки.Там день, здесь вечер темный, ранний,Там свет, но между нами нетНи дней пути, ни расстояний,И все мы поняли привет.Бойцы нам свой пароль сказали.И дети закивали нам.Они глядят как будто в зале,А мы глядим как будто там.

Свои вершины приближая,Идут вдали покатые холмы.Твои дороги, родина чужая,Как сказки детства, узнавали мы.«Испания!» — мы повторяем глухо,Мы узнаем, как имя произнесть,Чтоб оглянулась шедшая старуха,Чтобы друзья услышали: мы здесь!Мы здесь глядим, мы знаем всё кругом.Как мы глядим! В экран ворваться можем,Как будто кинемся к прохожим,Детей их на руки возьмем,Я узнаю дороги жесткий каменьИ матерей усталые глаза.Покачивая серыми вьюками,Проходит мул — и трудно дышит зал.Как мы глядим! Мы здесь. Мы узнаем

Обломки баррикад, пустые окна зданий.Они живут в дыхании моемИ в горькой тишине воспоминаний.Мы узнаем. Мы знаем всё вокруг:Шипенье пуль и крик гортанный.О, если бы перешагнул я вдругНа серую траву экрана!Не подвиги, не воинская слава!И клятвы ни одной не произнесть!К чужой земле, к чужим горячим травамПрижаться грудью! Родина, ты здесь!О, если бы… Но это только чудо!О, если бы… Но это полотно!Комок земли хотя бы взять оттуда,Уж если мне там быть не суждено!Декабрь 1936

468. «На берегу желтели доски…»

На берегу желтели доски,И в ручейках краснела глина.Река легла светло и плоско,Кусты и небо опрокинув.Она текла и не журчала,В какую сторону — забыла.И синий катер у причалаОдной чертою обводила.Корму очерчивая тонко,К бортам прижалась, как лекало.И только темная воронкаИз-под руля вдруг выбегала.И мне казалось, что сегодняТак стройно этих струй движенье,Что если бы убрали сходни —Осталось бы их отраженье.1937

469. МУЗЕЙ МУРАВЬЕВ