Читаем Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне полностью

Еще не верится, что нет его в живых —Товарища, борца, вождя и друга.Он был всегда примером для других,Он был опасен им. Убили душегубы.Мне помнится, как весь народ шагал,Шли демонстранты — сотни, миллионы,—И каждый с болью лозунг подымал.«Жизнь Тельману!» — алело на знаменах.Тогда боялись подлые врагиУбить вождя. В неволю заключили.И здесь теперь среди камней глухихВ предсмертной ярости его убили.Какую блажь ни сеяли ониО Тельмане —
Мы ничему не верим!Он верил, что придут иные дни.Его убили втихомолку, звери…Нет Тельмана — товарища, вождя.Не надо слез! Тесней ряды сомкните.Тропою, им проторенной, идя,За друга, воина, фашистам отомстите.

569. НЕЗАБЫВАЕМОЕ

Пройдут года. Мы станем стариками,Падет на лоб волос седая прядь,Но будем мы дрожащими рукамиСтраницы жизни прожитой листать.Не раз огнем жестоким загорятсяГлаза бойца, и судорога сведетЛадонь в кулак, ему уж не разжаться,
Когда вдруг злая ненависть придет.Открой страницу в сердце изболевшемИ сразу вспомнишь горькую аппель[36].Стоишь в строю, дрожащий, посиневший,Одетый в полосатую шинель.Кто позабудет жуткую картинуПовешенья у лагерных ворот,Когда палач веревкою змеинойНесчастной жертве шею обовьет?А крематорий… Говорить нет силы.Кто только сможет, право, подсчитатьВсех тех, кому здесь выдернули жилыИ скольким здесь пришлося жизнь кончать!Хлысты, резина, палки — что хотите,
Везде побои, слезы, смерть и кровь.Вы в памяти всё это сохраните,Как сохранили первую любовь.

СТИХИ ВОЕННОПЛЕННОГО А. А. МЕРКУЛОВА

А. А. Меркулов, попав в руки к гитлеровцам, содержался в одиночке гестаповского застенка в городе Крустпилс (Латвийская ССР). Ожидая казни, А. А. Меркулов на досках тюремной койки нарисовал календарь на июнь 1944 года, где зачеркивал каждый прожитый день. Последним был зачеркнут вторник 20 июня 1944 года. После стихов следовала надпись:

«Товарищи! Как тяжело, когда твердо знаешь, что скоро ты будешь убит рукой палача-немца. Они вырвали меня из советской семьи, приговорили к смерти. Но всех нас они не убьют. Настанет день, когда немцам отомстят за нас. Тяжело в каземате. Ничто тебя здесь не веселит и никто не приласкает. Солнце и то не может проникнуть, пригреть своими лучами через эти стены тюрьмы. Проклятые немцы. Как ненавижу я их!..»

Стихи и надпись сделаны карандашом.

570. «Я в плену в краю чужом, далеком!..»

Я в плену в краю чужом, далеком!Дни идут печальной чередой.Далеко отсюда на востокеМилый край и отчий дом родной.Часто снятся мне родные лица,Ночью слышу близких голоса.Грезится далекая станица
И любимой милые глаза.Наяву завидую я птицам,Облакам, плывущим на восток,Там моя любимая столица,Там живет любимый мой народ.Пусть пожар повсюду полыхает, —Кто умеет пламенно любить,Тот придет, я это точно знаю,Чтоб оковы рабские разбить.Не позднее 20 июня 1944

СТИХИ ИЗ ПИСЕМ ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТА ЛЕОНИДА РОЗЕНБЕРГА



Леонид Осипович Розенберг родился в 1924 году. Школьные годы провел в Москве. В 1938 году его отец, служащий, был репрессирован и погиб.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги