Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Мы недолго пробыли в Батуми.Я едва запомнил узкий берег,Черно-красный корпус парохода,Лодки темные, как рыбьи спины,Пристани с дрожащими мостками,Близко зеленеющие горыИ деревья старого бульвара,Самого прекрасного на свете.В первый раз увидел я всё это,Но как будто вновь сюда вернулся,Узнавал, как будто прожил годыВ домике с прохладными сенями.Так же вечерами у кофеенСлышался костяшек треск азартный,Стук подков на улицах мощеных,

Окрики усатых водоносов,Плещущие гулкие ударыИ судейский жестяной свисточекНа площадке за стеной акаций.Мы с тобой ходили всюду вместе,Вечно нам друг друга не хватало.Я ли в домино играть садился —Ты в мои заглядывала кости,Если ты записывать садилась —Я твои перебирал тетрадки.Ужинать ходили — занималиСамый дальний столик в ресторане.1941 ^{424}

425. «Застыли, как при первой встрече…»

Застыли, как при первой встрече.

Стоят и не отводят глаз.Вдруг две руки легли на плечиИ обняли, как в первый раз.Всё было сказано когда-то.Что добавлять? Прощай, мой друг.И что надежней плеч солдатаДля этих задрожавших рук?1941 ^{425}

426. «Здесь только призрак мой живет…»

Здесь только призрак мой живет.Как человек, он ест и пьет.А если я сюда приду —Он навсегда уйдет.Мне жаль бессонных вечеровНад столбиками древних строф.

Мне жаль, что бедный призрак тотМоих найти не может слов.Он будет мучиться всю ночь,Я не могу ему помочь:Когда я подойду к столу —Ему уйти придется прочь.Не знает он мою печальИ радости поймет едва ль.И то, что я своим зову,Ему, наверное, не жаль.Мое уменье он постиг,Добрался до заветных книг.Но разве он узнает всё,Что я любил, к чему привык?Внизу я под окном стою

И вижу комнату мою.Зеленой лампы мягкий светНа потолке я узнаю…1941 ^{426}

427. «Вдоль проспектов глухо и слепо…»

Вдоль проспектов глухо и слепо,Спотыкаясь, идет тишина.Ветер замер, и ночь окрепла.Над заводом темнеет она.Но сочатся всю ночь над цехамиСотни лампочек — желтых глаз.И лежит в шкафу за резцамиТвой проверенный противогаз.1941? ^{427}

428. «Пространство. Даль. Буланая…»