Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Всеобщая шахтерская забастовка продолжалась десять дней, и о ней писали в осенних анализах и отчетах, а также в популярных журналах как о «горном ударе», о «жарком июле», как о «десяти днях, которые потрясли СССР». И местным властям, и союзным органам власти, а тем более администрации предприятий пришлось уступить. Все те требования, которые можно было выполнить немедленно или в короткие сроки, были выполнены. Речь шла о повышении расценок за работу в опасных условиях, о нормах выдачи спецодежды, о питьевой воде, об увеличении пособий семьям погибших шахтеров и т.п. Те требования, для выполнения которых было необходимо время, были также приняты властями. Разного рода общие требования – о строительстве дворцов спорта, национальных парков, новых жилых домов и больниц, о сокращении численности администрации – были зафиксированы в соглашениях как справедливые и подлежащие выполнению. Были, однако, среди требований шахтеров и явно невыполнимые по тем временам. По поводу этих требований в соглашениях говорилось: «Принять к сведению».

В Кузбассе забастовка была прекращена 21 июля 1989 г. Еще через несколько дней возобновили работу шахты Воркуты и Донбасса. Позже других вернулись в шахты горняки Караганды, которые позже начали и свою забастовку. Общие потери для экономики были значительны, и Н. Рыжков оценивал их в несколько миллиардов рублей. Пострадали транспорт и металлургия. Однако эта встряска была для руководства страны и для общественности не только неожиданной, но и полезной. Многие из нас, депутатов Верховного Совета СССР, были поражены масштабом накопившихся проблем и общей неустроенностью и бедностью шахтерских городов и рабочих поселков. Руководство страны начало срочно направлять в угольные регионы СССР большие партии потребительских товаров, большая часть которых специально для этого закупалась на внешних рынках. Однако полностью вернуть ситуацию к исходным позициям было теперь уже невозможно. В стране развивался экономический кризис, и возможности государства осенью 1989 г. были невелики. Разрозненные стачки и вспышки недовольства происходили в эти месяцы по всем почти отраслям, включая даже оборонную промышленность. В шахтерских регионах появились авторитетные лидеры. Никто не торопился распускать стачкомы. В Советском Союзе возникло то, что принято называть независимым рабочим движением, и это движение возглавляли не официальные профессиональные союзы, а стихийно возникшие рабочие организации, которые быстро устанавливали связь друг с другом. Они были очень активны. Когда в августе 1989 г. выполнение одного из требований шахтеров Кузбасса было задержано, стачком области сразу же дал телеграмму в Москву премьеру Н.И. Рыжкову. В телеграмме говорилось, что кемеровские шахтеры готовы возобновить свою забастовку.

Осенью 1989 г. в Советском Союзе начало возникать не только рабочее движение, но и несколько оппозиционных политических и националистических движений. В Москве во главе политической оппозиции стояла Межрегиональная группа народных депутатов СССР, возглавляемая Б. Ельциным, А.Д. Сахаровым и Г.X. Поповым. В Ленинграде образовалось несколько оппозиционных, но консервативных по своей идеологии коммунистических групп. Все эти группы пытались тогда установить какие-то связи с рабочим движением и привлечь на свою сторону новых рабочих лидеров. Это меняло и сам характер рабочего движения, так как среди его требований все чаще и чаще появлялись требования политического характера. Рабочие забастовки становились порой сильным средством для решения не столько экономических, сколько политических проблем. Чаще всего это совмещение экономических и политических требований и лозунгов заводило рабочее движение в тупик, так как неясно было – кто и как мог бы выполнить хотя бы часть этих требований.