Современная словацкая повесть

Ivan HABAJ, 1982

Posolstvo detstva

© Ivan Habaj, 1982

Перевод Н. Попова

Дело это они обговаривали многократно, но всегда как-то расплывчато. Мечтали повыгоднее использовать грядущую ситуацию, взвешивали плюсы и минусы каждого решения, предусмотрительно учитывали возможные препятствия, разработали целый комплекс мер на случай, если произойдет нечто из ряда вон выходящее, спохватывались, не забыли ли чего, и в то же время внимательно следили за тем, что происходит в окру́ге, старались выяснить, как другие воспринимают столь благоприятный момент, понимают ли вообще его значимость. Короче говоря, они заранее готовили себя к тому, о чем уже давно ходили слухи и из чего, если слухи подтвердятся, можно извлечь ощутимую прибыль, а не тот жалкий минимум, который при любом раскладе получат все заинтересованные лица.

Да, они давно были начеку, давно подсчитывали, прикидывали, с самого начала держали ситуацию под контролем, но до последнего времени делали это как бы просто так, на всякий случай…

И вот однажды — в конце весны, а может быть, в начале лета — наступил день, когда наконец все решилось и их чаяния стали воплощаться в конкретную реальность. Будто повеяло свежим ветерком — все гаданое-перегаданное осталось позади, и перед ними открылась перспектива, которую грешно было бы не использовать. Такой момент — по собственному опыту знают — представляется раз в жизни, он быстролетен и капризен, как луч осеннего солнца: чуть засветит, да что там, блеснет только — и нет его! Жди потом неизвестно сколько! Нет, тут медлить нельзя — тут надо ухватиться покрепче, действовать быстро, решительно, без колебаний. Такова человеческая жизнь: светлые лучики в ней, как светлячки, гаснут, не успев разгореться, и не хватает их на всех.

Час пробил. Они почувствовали, что пора приступать к делу: в первую очередь надо срочно созвать всех членов семьи на чрезвычайный совет и на нем окончательно определить, какие конкретные меры надлежит предпринять.

Этим и занялась дочь, засев дома за телефон.

— Мама, зайди к нам сегодня вечерком, есть важный разговор… Не надо поздно возвращаться. Переночуешь у нас…

Мать, видимо, объясняла, что ей бы спокойнее спалось под собственной крышей.

— Ну ладно, если не захочешь остаться, Тибор тебя отвезет домой, — предложила дочь.

Наконец мать пообещала прийти, и у дочери отлегло от сердца.

Через минуту набрала другой номер и услышала в трубке частые гудки — было занято. Она упорно продолжала крутить диск, набирая тот же номер, но каждый раз раздавался один и тот же сигнал — занято. Когда трубка в руке стала скользкой от пота, она сдалась. Поразмыслив, быстро набрала еще один номер и сразу же услышала мужской голос:

— Алло…

— Тибор?

— Слушаю…

— Никак не могу дозвониться Феро! У них, наверное, что-то с телефоном…

— А я здесь при чем? — буркнул голос.

— Целый час набирала их номер…

— Так позвони ему на работу.

— А туда вообще не прорвешься, ты же знаешь. Феро работает только до половины третьего, чуть пораньше я бы его смогла застать, но ты же сам мне позвонил уже во втором часу…

— По-твоему, мне надо этим заняться?

— Может, когда поедешь с работы, заскочишь к нему домой, захватишь его…

— Я что, таксист?

— Значит, мне прикажешь мотаться? Тут и так голова кругом — не знаю, с чего начать… Столько всего нужно успеть. А тебе что, трудно? Ты же все равно на колесах…

— Ладно, согласен… А теща как?

— Мама придет. Только ты потом отвезешь ее домой, не стоит ей одной возвращаться ночью…

— Будто у меня других дел нет, только вашу семейку развозить! Да еще в разные концы города! — взорвался супруг.

— На валяй дурака! Надо всем собраться. И кто еще это организует, как не мы…

— Мы? Пока что один я…

— Ну я прошу тебя, привези Феро, — уговаривала она мужа, — а я тем временем что-нибудь приготовлю. Сделай милость, ты же знаешь, с ним очень трудно разговаривать. Предложи подвезти его и не раздражай понапрасну…

Итак, Тибор, возвращаясь домой, сделал крюк — пришлось заехать в самый первый из новых микрорайонов, который был построен около тридцати лет назад и теперь производил почти то же впечатление, что и архитектура столетней и даже двухсотлетней давности в центре города, хотя весь район состоял в основном из обычных трехэтажных кирпичных домов, в окружении которых возвышалась огромная двенадцатиэтажка, возведенная двадцатью годами позже, когда в строительстве уже окончательно утвердилась панельная технология.