Современная жрица Изиды

Во всякомъ случа странный сообщникъ, который ни отъ кого не скрываетъ своихъ подозрній, недоврія и, окончательно убдившисъ въ обманахъ, — раскрываетъ ихъ, подвергая этимъ себя разнымъ крупнымъ непріятностямъ и мщенію изобличенныхъ шарлатановъ!!

Ну, а вотъ что такое теперь она, эта самая г-жа Желиховская, посл такого письма ея отъ 27 октября 1884 года и съ тхъ поръ какъ она стала прославительницей Блаватской, признала ея „дло“ великимъ, а ея теософію — высокимъ и чистымъ ученіемъ?? Она, видите ли, заблуждалась, а теперь прониклась святостью своей сестры и ея ученія! Однако все-таки чтожь это за „преступленіе“, котораго просила отъ ея сестринской нжности Блаватская?? чего „безсовстнаго“, „безчестнаго“ она отъ нея хотла?? Понятіе о „преступленіи“, о „безчестности“, о „нравственной гибели“ можетъ быть неясно для ребенка, а не для женщины, богатой жизненнымъ опытомъ, какою уже была въ 1884 году г-жа Желиховская! Наконецъ и „этотъ величайшій христіанинъ и умнйшій человкъ“, на своемъ смертномъ одр умолявшій ее не поддаваться просьбамъ Блаватской — не могъ ошибаться въ значеніи предмета!.. Дло, очевидно, было не шуточное, а „тяжкое“ — и поэтому тогда между Блаватской и ея сестрою — кром ихъ сестринской любви, „заставлявшей закрывать глаза на многое“, все было — рознь.

Только въ ма 1886 года, въ Эльберфельд, произошло между сестрами внезапное и полное единеніе. Он, ко взаимному удовлетворенію, очевидно, хорошо договорились, договорились крпко. Г-жа Желиховская вроятно исполняетъ этотъ договоръ, по мр своихъ силъ пропагандируя нын въ Россіи славу Блаватской не какъ талантливой писательницы, а какъ создательницы теософическаго общества, провозвстницы „высокаго и чистаго ученія“, „новаго откровенія, полученнаго отъ махатмъ тибетскихъ“.

Ни мн, да и никому не было бы дла заглядывать въ душу г-жи Желиховской — для постороннихъ людей это не представляетъ интереса. Но вдь вотъ она объявляетъ, что въ „теософическомъ дл, о которомъ она писала, пишетъ и будетъ писать въ Россіи“ — все чисто, высоко и прекрасно, что оно представляетъ собою какое-то міровое движеніе съ великой будущностью. Говоря такъ, она очевидно (ибо иначе молчала-бы) силится привлекать къ этому великому длу если не умы, то сердца русскихъ людей. А потому естественно и законно, — и ужь вовсе не ради какой нибудь личности или желанія причинить непріятность г-ж Желиховекой, — громко спросить ее: „чтожъ это, однако, за „преступленіе и «безсовстное дяніе,» которыя она вдругъ таинственно примирила съ посильной своей пропагандой неотеософіи? Вопросъ, безспорно заслуживающій общаго вниманія, если неотеософія и ея развитіе имютъ общественное аначеніе.

А они его имютъ.

Люди могутъ быть самыхъ различныхъ міровоззрній; можно быть христіаниномъ того или иного исповданія, магометаниномъ, буддистомъ, язычникомъ, матерьялистомъ. Но нельзя, оставаясь честнымъ человкомъ, равнодушно относиться къ явнымъ, доказаннымъ «обманамъ» въ религіозно-нравственной области. Нельзя, видя пропаганду такихъ обмановъ, молчать, зная въ чемъ тутъ дло.

Всяко «движеніе» неизбжно иметъ связь съ умственными и нравственными свойствами своего перваго руководителя и его помощниковъ. Въ «неотеософскомъ дл» это особенно бросается въ глаза — оно все окрашено цвтами Блаватской и ея клики. Познакомиться съ Блаватской и Ко — значитъ познакомиться съ «сущностью теософическаго общества». Именно такъ на это всегда и смотрли вс, заинтересованные предметомъ, начиная съ цлаго общества англійскихъ ученыхъ и изслдователей исихическихъ явленій. Эти ученые не боялись и не боятся обвиненій въ глупости и бабьемъ легковріи за то, что они наряжали коммиссіи и разслдовали каждый «феноменъ» и каждое дйствіе Блаватской, желая узнатъ, дйствитсльно узнать — «нтъ ли какой-нибудь истины средй многихъ обмановъ». Западпо-европейскіе ученые видно вообще «ужасно отсталые и неумные люди въ сравненіи съ нкоторыми анонимными и иными сотрудниками нашихъ газетъ»!!!

Несмотря на это я тоже не боюсь «господъ анонимныхъ и иныхъ сотрудниковъ», какъ бы они ни считали для себя «удобнымъ» смотрть на мою «Современную Жрицу Изиды» и на меня лично.

Я сдлалъ то, что долженъ былъ сдлать.

V

Клевета въ печати