Современный итальянский детектив. Выпуск 2

— Если бы все было так просто! — вздохнула Матильда. — Знаешь, эта фотография напомнила мне те летние дни в Импрунете, когда мы носились по саду наперегонки, собирали цветы, принимали гостей. Помнишь, как людно у нас было всегда? А твой отец… он то и дело хвастался, что ты умеешь разрезать курицу, как настоящий хирург, и что в стрельбе из пистолета тебе нет равных.

— Может, вы и были счастливы, — сказал Энеа, медленно высвобождая руку из пальцев матери. — Но для меня все ваши друзья были чужими. И когда папа выставлял меня перед ними напоказ, я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ты ведь уже давно не стрелял, правда? — тихо спросила Матильда. И, не дождавшись ответа, прибавила: — А куда делся папин револьвер?

— Где-то лежит.

— Как, разве ты не носил его в полицию?

— Носил, конечно.

— Его нужно держать смазанным, а то заржавеет. — Она еще немного помолчала, собираясь с духом. — Ты ведь его больше не брал в руки, а, Энеа?

— Зачем? Чтобы пустить себе пулю в лоб?

Энеа позвонил нотариусу сообщить о здоровье матери и отпросился на весь день, чтобы побыть с ней. Но вместо этого отправился искать Нанду. У него появилось подозрение, что именно она навела воров на Импрунету, и он хотел его рассеять, поговорив с ней. Теперь он раскаивался, что взял Нанду с собой, когда отвозил копию Аббати, но ведь они зашли всего на несколько минут, даже мотор машины оставили невыключенным.

С того дня, как у него пропали деньги, он себе поклялся, что бросит ее. Надо же, до чего докатилась — ворует у него! Пусть он сам виноват: оставил деньги на столе, когда вышел за сигаретами, — но все равно это уж слишком! Мысль о том, что Нанда могла залезть в сумку, даже не пришла ему в голову.

Он преисполнился такой решимости порвать с нею, что даже начал размышлять над конкретной проблемой: что делать с квартирой на улице Ренаи, которую Нанда, видимо, намерена превратить в притон. И хотя у него нет даже ключей, хозяева все равно возложат ответственность на квартиросъемщика. Нет, надо непременно поговорить с Нандой и раз и навсегда поставить свои условия. А то, что произошло в Импрунете, станет для этого поводом.

Время близилось к полудню: Нанда наверняка еще в постели. Ну и прекрасно, он с порога ей все и выложит. Пусть больше не рассчитывает на его мягкосердечие. Ей нравится ее компания — ну и на здоровье, а он из другого теста. Бедняга Маццакане предостерегал его и был прав; теперь он пойдет и перед ним извинится. Но Нанде про это ни гугу, а то, чего доброго, устроит бывшему мужу сцену, как она умеет.

На звонок в дверь никто не ответил; сперва Энеа решил, что она просто не хочет открывать. Он долго звонил, стучал, выкрикивал какие-то угрозы и наконец убедился, что ее действительно нет дома. Ну конечно, чует кошка, чье мясо съела! Наверняка прячется где-нибудь, опасаясь объяснений.

Энеа до вечера бродил по улицам, не чувствуя усталости и голода, не замечая людей, посылавших проклятия вслед этому неуклюжему верзиле.

На улице Винья-Веккья он встретил одного антиквара, клиента Коламеле, который вел долгую тяжбу из-за наследства. Денег у него и у самого было предостаточно, но эта часть имущества, по его утверждению, вопрос принципа. Увидев Энеа, он тут же схватил его за пуговицу и начал лить грязь на двоюродных братьев и сестер. Энеа не дослушал, высвободился и пошел прочь. Его собеседник какое-то время стоял столбом, затем двинулся дальше, твердо решив пожаловаться нотариусу на такую дерзость.

А Энеа все продолжал внимательно обследовать места вероятного появления Нанды и ее дружков. Улицы эти были хорошо ему знакомы, ведь он сам не раз искал здесь «толкачей». Если встретит сейчас хоть одного из них, то обязательно узнает что-либо о Нанде. Но вместо этого наткнулся на бывшего однокашника, Никколо Д’Америко; у того было неподалеку агентство по торговле недвижимостью.

— О-о, Энеа! — радостно воскликнул он. — А у меня для тебя хорошие вести. Ты ведь, кажется, интересовался квартирой? Так у меня есть на примете одна — четырехкомнатная, с террасой, на набережной Торриджани. Просто конфетка, можешь мне поверить!

Энеа рассеянно посмотрел на него и продолжал озираться по сторонам. Никколо сперва немного опешил, а потом его осенило: ведь того недавно обокрали! Попытался исправиться.

— Ой, извини, я читал, какие у тебя неприятности. Очень, очень тебе сочувствую…

Энеа и с ним расстался, не попрощавшись, отчего Никколо подумал, что кража, наверно, серьезней, чем о ней говорят.

Пробило пять. Энеа уже еле передвигал ноги, однако и не думал останавливаться. Плохо соображая, куда идет, а больше повинуясь инстинкту, очутился он у здания вокзала. Это был еще один пункт сбора наркоманов и «толкачей», которые на всякий случай запасались билетом до ближайшей станции.