Совсем не респектабелен

— Оно называется «Капитанский клуб». Это притон, но его посещают некоторые военные и отставники. Там будет меньше женщин.

— Значит, будет меньше шансов, что мне выцарапают глаза.

— Я не сомневаюсь, что ты победишь в любой кошачьей драке, — заметил он.

Она рассмеялась.

— Я вижу, ты пристально наблюдаешь за мной. Когда этот пьяный привязался ко мне, ты появился как из-под земли.

— Моя первейшая обязанность — обеспечить твою безопасность, все остальное — на втором плане.

— Спасибо. — Она взяла его за руку, ей было приятно, что они действуют как одно целое. — Завтра мы все продолжим?

— Да. Мы посетим игорный притон в доме одной женщины. Обстановка в заведении мадам Бланш больше напоминает домашнюю вечеринку: там бывают и танцы, и приличная еда в дополнение к карточной игре. Тебе потребуется помощь Кэсси, чтобы преобразить свою внешность. — Он нахмурился. — Возможно, нам даже придется пойти на боксерский матч — попытаемся найти третьего из выживших похитителей.

— Это было бы интересно. Я еще никогда не бывала на настоящем боксерском матче, — сказала она. — Я видела только бои между солдатами, но там не соблюдались никакие правила.

— Тот факт, что официальные матчи подчиняются правилам, еще не означает, что они обходятся без кровопролития, — предупредил он.

Не имеет значения. Пока она и Маккензи вместе, они в безопасности.

«Капитанский клуб» был значительно меньше, и в нем, как и говорил Маккензи, присутствовали, кроме нее, всего лишь две женщины. В игорном салоне было тихо. Тишину нарушали лишь высказываемые вполголоса замечания относительно игры да шлепанье карт по зеленому сукну столов.

Подошел хозяин.

— Меня зовут мистер Смит, — сказал он. — Добро пожаловать в «Капитанский клуб». В какую игру вы предпочтете сыграть?

— И вам желаю доброго вечера, сэр, — отозвался Маккензи, напирая на свой северный акцент. — Я Дэн Маккей, и сегодня у меня есть, настроение сыграть в ломбер.

— Вам повезло. За ломберным столом игра только начинается, и у них есть место еще для одного игрока. — Смит подвел его к круглому столу, вокруг которого сидели четверо мужчин. — Джентльмены, к вам присоединится мистер Маккей. Мистер Маккей, познакомьтесь с лейтенантом Харди, майором Уэлшем, капитаном Суиннертоном и мистером Ридом.

Маккензи буквально окаменел. Кири догадалась: по-видимому, он хорошо знал одного из мужчин и боялся, что тот его тоже узнает. Сейчас он скажет, что хочет играть за другим столом, подумала она.

Однако игроки едва взглянули на него, оторвавшись от своих карт и стаканов. Мак, новоприбывший, был лицом гражданским, тем более северянином, и поэтому их не интересовал. Преодолев свои сомнения, Маккензи сел играть.

Пока сдавали карты, Кири обошла вокруг стола, чтобы принюхаться к запахам игроков. Никто не пользовался одеколоном «Алехандро».

Когда она проходила мимо стула Суиннертона, который пользовался одеколоном «Клуб жокеев», он сердито взглянул на нее и резко сказал, обращаясь к Маккензи:

— Присматривайте за своей девицей, если не хотите, чтобы ее обвинили в том, что она заглядывает в карты.

Кири одарила его взглядом оскорбленной невинности:

— Ничего подобного я не делаю!

Маккензи придвинул к себе пустой стул и потрепал рукой по сиденью.

— Сядь сюда, девочка. — Он ласково улыбнулся ей. — Принеси мне удачу. — Она заметила, что его акцент стал сильнее, а голос выше.

Кири подчинилась, но надула губки, как положено девице, роль которой она играла. Стол был небольшой. Это позволяло сидеть так близко от него, что ее бедро прижималось к бедру Мака. Разговор за столом касался только игры, и потому у Кири была масса времени, чтобы понаблюдать за игроками. Она не могла проверить их запахи, но видела: ни по росту, ни по своему телосложению— никто из них не мог оказаться одним из похитителей.

Потом ее взгляд задержался на Суиннертоне, который сидел напротив. Он заинтересовал ее еще больше, когда она присмотрелась к нему повнимательнее. Хотя он не пользовался «Алехандро», его телосложение и манеры напомнили ей главаря похитителей. Неужели это тот, кого они ищут? Ведь человек не обязательно пользуется одним и тем же одеколоном ежедневно.

Когда стали сдавать карты, начиная новую партию, лейтенант Харди мимоходом спросил:

— Суиннертон, вы слышали, прошлой ночью был убит владелец «Деймиена»? Говорят, он погнался за вором и его застрелили.

Кири навострила уши, а бедро Маккензи напряглось, хотя выражение его лица не изменилось. Странно, должно быть, слышать, как люди обсуждают подробности твоей смерти.

Его напряжение возросло, когда Суиннертон бросил:

— Невелика потеря, Харди. Этого сукина сына Маккензи выгнали, знаешь ли, из армии. Так что туда ему и дорога.

— Я этого не слышал, — сказал Харди, обмахиваясь картами, которыми, судя по выражению лица, он был недоволен. — Я встречал Маккензи пару раз в его клубе. Он показался мне довольно приятным малым, За что его уволили?

— Он изнасиловал и убил жену своего товарища-офицера, — произнес с каменным выражением лица Суиннертон.

Глава 22