Совы не моргают. Некоторые рубашки не просвечивают. Подставных игроков губит жадность

Она в задумчивости постояла, погасила свет, притворила дверь. Щелкнул замок. Лоррён вернулась к сейфу, положила ключ на место, закрыла створку сейфа, смешала цифровую комбинацию, подошла к пишущей машинке, выдернула шнур и натянула на нее пластиковый чехол. Затем зашла в кабинет Холгейта, захлопнула и заперла окна, выключила свет. Мы вышли на улицу, сели в машину, и она объяснила, как ехать к Холгейту домой.

На звонок никто не ответил. В доме было темно. Мы побывали в ночных клубах, где он часто играл в карты. Безуспешно.

— Должен же он где-нибудь быть? — расстроился я.

Она успокоила меня:

— Ладно, Дональд. «Где-нибудь» есть, но мы не знаем, где оно. Уже поздно, и я хочу спать. Утром продолжим поиски.

Я посмотрел в ее притворно-невинные глаза. Было, черт побери, ясно, что она не собирается ложиться спать, а хочет отделаться от меня и попытаться без свидетелей отыскать Холгейта. Ей не хотелось раскрывать чужаку его убежище. Она была преданной секретаршей.

Я проглотил всю эту чепуху, отвез ее домой, пожелал спокойной ночи и уехал.

Объехав квартал, вернулся, припарковал машину. Не прошло и двух минут, как с автостоянки на большой скорости выскочила машина.

Я поехал следом и на ближайшем освещенном перекрестке разглядел, что за рулем Лоррен. Она была одна.

Дальше я не поехал. Вернулся в отель «Перкинс». Мне передали записку — Дорис ждала моего звонка, когда бы я ни вернулся.

Я попросил меня соединить, и вскоре услышал голос Дорис. Осторожное нейтральное «хэлло!».

— Как делишки? — спросил я.

— Дональд! — узнав голос, воскликнула она. — Я думала, ты должен оставаться в отеле, на случай если понадобится что передать.

— Как видишь, отвлекли другие дела. Потом расскажу. Что-нибудь случилось?

— Дональд, я надеялась, что ты вечером, пока было не слишком поздно, дашь о себе знать.

— Не слишком поздно для чего?

— Для приличий.

— Обязательно надо соблюдать приличия?

— Мне надо — в этом доме.

— Почему бы не переехать?

Она рассмеялась и сказала:

— Серьезно, Дональд. Я надеялась, что мы будем видеться почаще.

— Давай.

— Когда же?

— Сейчас.

— Уже поздно, Дональд. У нас закрывают парадную дверь.

— Как насчет завтра?

— Было бы здорово. Когда?

— Чем раньше, тем лучше. Кстати, я тебе вечером звонил. Ты не отвечала.

— Ты мне звонил?

— Да.

— Один раз?

— Да.

— Когда?

— Точно не помню. Во всяком случае, как ты выражаешься, в приличное время.

— О, Дональд! Должно быть, я выбегала на угол за сигаретами! Ох, как жалко! Я… так ждала, что ты позвонишь. Девушке не следует так говорить. Это покажется… A-а, Дональд, к черту условности!

— Ага. Так я подъеду?

— Нет, не теперь, Дональд. Меня выставят отсюда.

— Ладно, мы договорились. Завтра. Пораньше.

Чуть помедлив, она сказала:

— Завтра мне надо встретить кое-кого в аэропорту. Не хочешь поехать со мной?

— Твои друзья, — заметил я, — иногда бывают слишком буйными. Челюсть до сих пор болит.

— Я тогда очень разозлилась и, поверь мне, устроила ему нагоняй. Нет, прилетает не друг, а моя подруга. Во-обще-то мне не стоило бы тебя с ней знакомить. Потрясающая красавица, блондинка, идеальная фигурка. Она некоторое время пробыла на Востоке, а теперь возвращается утренним рейсом и просит ее встретить.

— Мы с ней знакомы? — спросил я.

— Надеюсь, нет. Правда, ты, возможно, слышал о ней. Это Вивиан Дешлер… Ну, знаешь, та девушка, что пострадала в автомобильной аварии.

— A-а, да, — осторожно протянул я, — в аварии, которую я видел 13 августа.

— Правильно.

Я снова заговорил:

— Знаешь, Дорис, я тут все раздумывал… Ну, про аварию. Твой приятель, наверное, назвал мне не то время. По-моему, авария произошла часа на полтора позже…

— Дональд, не давай никому одурачить себя! Авария произошла в половине четвертого.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с одной моей приятельницей видели Вивиан в четыре часа. На ее машине сзади была вмятина. Вивиан подъехала сюда сразу после того дорожного происшествия.

— Ты уверена в отношении времени?

— Никакого сомнения.

— О’кей, Дорис, — сказал я. — Можно приехать к тебе, ну, часиков в восемь? Позавтракали бы вместе и поехали в аэропорт.

— В восемь?

— Ага. Или рановато?

— Черт возьми, конечно, рано. Она прилетает без четверти одиннадцать. Приезжай ко мне в половине девятого, Дональд. Сварю кофе, посидим, поболтаем. Потом поедем в аэропорт, узнаем, вовремя ли самолет, позавтракаем там и встретим ее.

— Так ты приглашаешь всего лишь позавтракать? — разочарованно протянул я. — Уверена, что сегодня уже поздно?

— Да, Дональд. Как-нибудь в другой раз.

— В другой раз — уж без дураков! — потребовал я, вешая трубку.

Затем позвонил Берте:

— Берта, это Дональд. Что нового?

— Ты где?

— В Колинде, в отеле «Перкинс».

— Я достала номер телефона Ламонта Хоули, — выпалила она, — и устроила ему хорошую взбучку. Малый страшно поражен. Не имеет ни малейшего представления о том, что в это дело влезло другое детективное агентство. Он клянется, что и не думал никого сталкивать, что, наоборот, намерен именно с нами расширять деловые связи. Кажется, он ужасно обеспокоен и просил передать тебе, чтобы ты был поосторожнее. Говорит, в этом деле много непонятного.