Совы не моргают. Некоторые рубашки не просвечивают. Подставных игроков губит жадность

— Нет. Скажу больше, Дональд. Теперь я вряд ли буду встречаться с ним часто. Я увлеклась, но… такое случается, в общем, мне он совсем не нравится. Дадли… Ну, как тебе объяснить? Он — собственник, своего так просто не отдаст… И страшно жестокий… Да ты и сам почувствовал.

Я посмотрел на ее туфельки.

— У тебя и вправду красивые ножки.

Она засмеялась и игриво качнула ногой:

— А повыше ножек?

— Туфельки здесь покупала?

— Нет. Подруга подарила. А что?

— Подруга из Солт-Лейк-Сити?

— Она жила там некоторое время, ^ удивленно ответила она. — А что, Дональд?

— Туфельки нравятся.

— Дональд, а ты не из тех чокнутых кретинов, которые дуреют от интимных вещичек? Трусиков, там, и прочего? В тюрьме, говорят, у мужчин появляются странные желания. Расскажи-ка мне, Дональд.

— О чем?

— Ну, как ты себя чувствуешь без женщины?

— Сущий ад.

— Звереешь, когда выходишь?

— Ага.

— Ты себя так не ведешь.

— Забыл, как это делается.

— Надо попрактиковаться. Поторопимся, а то скоро встречать самолет. Дональд, бери бекон, клади на тост, накрой другим и получишь отличный сандвич. Шикарно, правда? Но в аэропорту позавтракаем еще раз. Пока просто перекусим, как бы разминка перед завтраком. А ты любишь холодные закуски, Дональд?

— Очень.

— Иногда, — мечтательно протянула она, — мне кажется, что разминка интереснее… — Она замолчала, подыскивая слова.

— …главного действия, — подсказал я.

— Ты и впрямь быстро соображаешь, — рассмеялась она. — Тебе с молоком и сахаром?

— Не теперь, — ответил я. — Потом, когда будем завтракать в аэропорту. Сейчас — черный.

— Ты замечательно выглядишь, Дональд. Хорошо спал?

— Как убитый, — заверил я. — А ты?

— Прекрасно выспалась.

— То-то ты — как свеженькая ромашка.

— Правда?

— Ей-богу!

— Дональд, я так рада знакомству. Мне хочется быть нужной тебе… Знаешь, я чувствую, что тебе не повезло в жизни, и ты, как бы это сказать… ну, робеешь…

— Что значит «робею»?

— Недавно я взяла тебя за руку, чтобы взглянуть на твои часы… ну, в таких случаях мужчины начали бы меня тискать, а ты…

— Это не по мне, — признался я.

— Ты намекаешь, что не лезешь сразу к женщине?

— Нет, никогда не подъезжаю к женщине, глядя на часы и думая, что пора ехать в аэропорт. Я люблю, когда полумрак, тихая убаюкивающая музыка, покой, уединение и…

— Дональд, довольно!

Я посмотрел на часы:

— Хорошо, посуду будем мыть?

— Непременно, — сказала она. — Не люблю оставлять полную раковину грязной посуды. У меня в квартире всегда все блестит. Правда, я лишь ополаскиваю в горячей воде с капелькой жидкого мыла. Слава Богу, в доме всегда есть горячая вода, почти кипяток.

Дорис наполнила раковину горячей водой, капнула моющего средства, взяла посудную щетку и стала мыть тарелки, ополоскивая их холодной водой и протягивая мне:

— Тебе вытирать.

Я вытирал.

В двенадцать минут десятого мы были готовы ехать.

Дорис бегло оглядела квартиру.

— Вивиан тебе понравится, — вдруг сказала она. — Но, ради Бога, не втрескайся в нее. Я не хочу делить тебя ни с кем. Пока что.

— Вивиан красивая?

— Закачаешься! Блондинка, все при ней.

— Поедем вместе? — спросил я.

— Ага.

— Хорошо, моя машина перед домом. Поехали.

Дорис посмотрела на будильник и рассмеялась:

— Ты думаешь, я дурочка? — Она вернулась и подвинула стрелки будильника на полчаса вперед. — Правильно, Дональд?

— Правильно.

— Ладно, поехали.

Я распахнул перед ней входную дверь, и она, подняв голову и одарив меня обольстительной улыбкой, вышла на лестничную площадку.

Мы спустились на лифте, сели в машину моего агентства, доехали до аэропорта и пошли взглянуть на расписание рейсов. Самолет Вивиан прибывал вовремя.

Поднявшись в ресторан, мы заказали колбасу, яичницу-болтунью и кофе.

Потом я отыскал выход на посадку, к которому прибывал самолет Вивиан, и мы вышли ее встречать.

Самолет прибыл по расписанию и подрулил к стоянке.

Потянулись пассажиры. Я сразу узнал Вивиан, еще до того как Дорис открыла рот, чтобы нас познакомить.

Это была яркая блондинка в коротком светло-малиновом шелковом платье прямого покроя с глубоким вырезом и в распахнутом жакете. На другой, менее идеальной фигуре платье казалось бы несколько мешковатым. Но на ней оно смотрелось — что надо!

— А вот и Вивиан! — воскликнула Дорис, подпрыгнув от нетерпения.

Вивиан показалась в дверяк, и Дорис, взвизгнув от восторга, бросилась ей навстречу и заключила в свои объятия.

— Вивиан! Ты выглядишь сногсшибательно!

Вивиан изобразила томную улыбку:

— Привет, милочка.

— Вивиан, я… это со мной. — Дорис обернулась ко мне. — Дональд, это Вивиан. Вивиан, познакомься с моим приятелем Дональдом Лэмом.

— Самым свеженьким?

— Самым-самым последним.

Окинув меня быстрым взглядом, Вивиан неторопливо протянула руку.

— Здравствуйте, Дональд, — произнесла она грудным бархатистым голосом.

Она нарочито медленно протянула руку для пожатия, что придало жесту некую интимность. Было очень похоже на то, как опытная стриптизерша стягивает перчатку, оголяя руку и превращая простое движение во взрывное действо, когда обнаженная от кисти до локтя рука вдруг начинает вызывающе дерзкий спектакль нагой плоти.