Совы охотятся ночью

Когда я вернулась на Ледброк-Гроув, было уже поздно, но о том, чтобы лечь спать, даже и речи не шло. Перевернув полученный от Джеймса пластиковый пакет, я вывалила все его содержимое на кровать. Там оказалась полная машинописная рукопись романа «Аттикус Пюнд берется за дело» с заметками на полях, завернутая в целлофановую обложку, несколько блокнотов, с полдюжины фотоснимков, несколько рисунков, газетные вырезки про убийство в «Бранлоу-Холле», включая уже знакомые мне статьи из «Ист-Энглиан дейли таймс», различные компьютерные распечатки и три флешки. Глядя на это изобилие, я почти не сомневалась, что ответы на волнующие меня вопросы: «Кто убил Фрэнка Пэрриса и куда исчезла Сесили Трехерн?» — лежат сейчас передо мной. Здесь есть свидетельства, которыми не располагает даже полиция. Вот только с чего начать? Рукопись, насколько я поняла, являлась вторым черновиком и могла заинтересовать лишь острого на глаз архивиста. Например, в исходном варианте роман начинался следующей фразой: «Тоули-на-Уотере представлял собой крошечный городок, состоящий немногим больше чем из гавани и двух узких улиц, окруженных не менее чем четырьмя различными полосами воды». Алан подчеркнул слова «немногим больше чем из двух» и «не менее чем четырьмя», и я бы на его месте поступила точно так же: согласитесь, слишком тяжеловесная конструкция, да и вообще, звучит не ахти. Потом он полностью переработал весь этот абзац и использовал его позже, вставив уже во вторую главу, а книгу решил открыть сценой на кухне в Кларенс-Кип (Кларенс-Корт — так первоначально называлась усадьба).

И так далее. Тут не найти ничего интересного касательно реальных событий в целом и уж точно ничего относящегося к убийству.

Записные книжки тоже носили сугубо академический характер. Я узнала мелкий корявый почерк Алана, голубые чернила, которые он предпочитал. Десятки страниц были исписаны вдоль и поперек: вопросы, идеи, вычеркнутые фразы, какие-то стрелки.

Элджернон знает о завещании.

Шантажирует его?

Джейсон переспал с Нэнси.

Шестьдесят фунтов.

Из комода украдены трусики.

Несколько имен и названий в окончательном варианте изменилось, но большая часть авторских задумок в той или иной форме нашла свое воплощение на страницах романа. Алан начертил подробный план «Бранлоу-Холла», который использовал в своей книге как прообраз отеля «Мунфлауэр», попросту разобрав его по кирпичику и возведя заново в Девоне. Тут дело обстояло точно так же, как и с прочими детективами Конвея: городка, где произошло убийство, на самом деле не существовало, но, судя по картам, автор вообразил его расположенным где-то на побережье близ Эпплдора.

Материалы для компьютерных распечаток в основном были позаимствованы у лучшей подруги писателя — Википедии и включали статьи о знаменитых бриллиантах, кинематографе Великобритании, французской коммуне Сен-Тропе, Закон об ответственности за убийство от 21 марта 1957 года и прочие элементы повествования, которые, как я помнила, вошли в роман.

На одной из флешек хранились фотографии людей, с которыми Алан встречался. Я узнала Лоуренса и Полин Трехерн, Лизу и Сесили, Эйдена Макнейла и Дерека. Еще на одном снимке была изображена невысокая полная женщина с коротко стриженными волосами и близко посаженными глазами, в черном платье с белым фартуком. Я предположила, что это Наташа Мэлк, служанка из Эстонии, обнаружившая труп. Какой-то мужчина, видимо Лайонел Корби, был запечатлен у входа в спа-корпус. Были еще фотографии зданий и интерьеров: номер 12, конюшни, бар, лужайка, где играли свадьбу. С тяжелым сердцем мне пришлось признать, что я с самого начала шла по стопам Конвея.

Джеймс приложил также старомодный снимок, отпечатанный на настоящей бумаге. Фото привлекло мое внимание, потому что на нем был запечатлен Алан, обедавший в каком-то элитном дорогом ресторане, судя по всему в Лондоне, в компании двоих мужчин. С одной стороны от Конвея устроился Джеймс Тейлор, совсем еще молоденький. С другой стороны находился мужчина с волнистыми седыми волосами, загорелый, в бархатном пиджаке. Это, должно быть, Фрэнк Пэррис. Интересно, чьим любовником был тогда Джеймс: Фрэнка или Алана? Трудно понять. Все трое сидели тесно друг к другу и улыбались.

Сперва я предположила, что снимок сделал официант, но, присмотревшись получше, поняла, что камера располагалась слишком низко и слишком близко. Столик был на четверых, и наверняка их фотографировал четвертый член компании. Уж не тот ли самый мальчик по вызову, о котором упомянул Джеймс? Кажется, его звали Лео? Что ж, это вполне возможно.