Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

Я прекрасно помню, что, вернувшись из Белого дома, Антон был если не очарован «молодым премьером», то испытывал по его поводу сдержанный оптимизм.

Обычно ведь как бывает, — говорил он нам, сотрудникам «Ленты», собравшимся вокруг своего главреда с пластиковыми стаканчиками предновогоднего шампанского, — подчинённые подсказывают, что делать, своему долдону-начальнику. А тут наоборот! Начальник растолковывает, что надо делать, дуракам-подчинённым!

Но в 2014 году, когда Солдатов-мл. и Бороган интервьюировали Носика и когда у него же брали интервью для 15-летия «Gazeta.Ru», Носик вспоминал этот драматический момент уже совсем по-другому.

Знаете, когда нас в первый раз заметили? Когда появился «джокер» по фамилии Путин, незнакомый и непонятный. Нужно было нарастить ему рейтинг. А что было самое страшное в этом человеке для демократически настроенных элит? Слово «кагэбэшник». В общем, главный упор делался на то, чтобы объяснить интеллигенции: он не стрелял людей по темницам.[265] <…>

И они разыграли изумительный спектакль перед нами. Встаёт Рейман и зачитывает проект постановления правительства о запрете негосударственной регистрации доменов в России. Потом встаёт Лесин и зачитывает проект постановления, что все сайты отныне обязаны регистрироваться в качестве СМИ. А Путин задаёт нам вопрос: что вы, друзья, про всё это думаете? Тут я поднялся и сказал: «Вот, Владимир Владимирович, за что мы, собственно, вас и боимся. Мы выстроили экосистему, в которой работаем и живём, и вдруг федеральный министр, как фокусник из рукава, достаёт закон, который отменяет всё наше существование. И то, чего мы боимся, только что прозвучало».

Это была блестящая разводка! Потому что дальше Путин, глядя на меня, говорит: «Вот для этого разговора я, Антон Борисович, собственно, вас всех и пригласил. Мы фиксируем то, что сложилось, ничего не ломаем, не экспроприируем. Как с дачными кооперативами после советской власти: у кого что было, за тем то и закрепили… Я эти постановления правительства никогда не подпишу. Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. В России не будет ни китайской, ни вьетнамской модели». Вот что мы услышали: развивайтесь, цветите, у нас нет с вами никаких проблем.[266]

И так мы жили 12 лет.

Но это понимание «разводки» пришло много позднее. А «съезд победителей» — РИФ-2000 в подмосковном санатории «Лесные дали» — прошёл 15–19 марта на бравурной ноте: к нам прислушиваются в Кремле![267]

Помня об этом, продолжим читать Ашманова: