Сожженные революцией

Вообще провалы в деятельности Боевой организации следуют один за другим, приобретая характер системы. Очевидно, в неё внедрился вражеский агент. Начинаются поиски провокатора. Очень своевременно в Центральный комитет партии эсеров приходит странное письмо. Оно приходит через кого-то из рядовых партийцев, а источник его – в Департаменте полиции. В письме говорится о том, что в среде эсеров два секретных полицейских осведомителя: Николай Татаров и Евно Азеф. В предательство Азефа, конечно, поверить невозможно, это явная и злостная дезинформация, а вот Татаров… Начинаются проверки, выслеживание. Савинков принимает в них деятельное участие. Быстро убеждается в предательстве Татарова и настаивает в Центральном комитете на его убийстве, то есть «казни». Заметим, прямых и надёжных доказательств сотрудничества Татарова с Департаментом полиции нет, есть только установленные факты его, Татарова, лжи, неискренности, неразборчивости в средствах, но за это, кажется, не казнят? Одновременно – похожая история с Гапоном, бывшим отцом Георгием, сомнительным героем-вождём Кровавого воскресенья. Факт его провокаторства тоже надёжно не установлен. Но наш экспериментатор со смертью и тут готов согласиться: Гапона надо убить.

В апреле 1906 года смерть от рук товарищей по партии примут оба: Татаров будет застрелен на глазах родителей в Варшаве; Гапона удавят на даче в Озерках под Петербургом. Но Савинкову уже не до них: он в Москве, он с февраля месяца деятельно готовит покушение на нового московского генерал-губернатора адмирала Дубасова. С ним молодые сподвижники, новобранцы террора: братья Владимир и Борис Вноровские, Василий Шиллеров, Рашель Лурье, Мария Беневская – все как две капли воды похожие на героев «дела Плеве», и все такие же обречённые. Группу преследуют неудачи, создающие ощущение некоего дежавю, вплоть до взрыва заряжаемой бомбы в руках бомбиста (правда, на сей раз не в гостинице, а на квартире, и не с растерзанием тела на части, а с оторванием кисти руки у двадцатитрёхлетней Марии Беневской). Савинков уезжает в Петербург, боевики действуют без него; в результате 23 апреля Борис Вноровский кидает бомбу в коляску адмирала… Сам погибает, с собой утаскивает на тот свет генерал-губернаторского адъютанта графа Коновницына. Дубасов получает лишь неопасное ранение.

После провала «дела Дубасова», в мае 1906 года, Савинков приезжает в Севастополь готовить новое покушение – теперь на черноморского адмирала Чухнина. В это же время – так совпало? или это не случайно? – местная боевая дружина эсеров, действуя на свой страх и риск, решает взорвать к чёртовой матери коменданта Севастопольской крепости генерал-лейтенанта Неплюева.

14 мая, воскресенье. На площади перед Владимирским собором толпа; ожидается излюбленное зрелище мирных обывателей – церковный парад. В толпе двое: гимназист Николай Макаров и матрос Иван Фролов со странными свёртками в руках. Парад начинается. Вот он, генерал Неплюев. Перед ним проходят взводы: первый, второй… Из толпы вырывается юноша Макаров, кидает в сторону генерала что-то объёмистое, завёрнутое в газету. Предмет катится по мостовой, взрыва не происходит. Злоумышленника хватают городовые. В этот самый момент Фролов поднимает свой свёрток; в глазах стоящих рядом людей вспыхивает мгновенный ужас. Раздаётся отвратительный дымный треск и громкий выдох многотысячной массы людей. Снаряд взрывается в руке метальщика. Кроме него, погибают шестеро, случайно оказавшиеся рядом. Человек сорок ранено. Гимназистик Макаров, бомба которого не взорвалась, арестован.

Из письма очевидца, лейтенанта Большева, в газету «Новое время»:

«Меня с головы до ног обдало брызгами крови, кусками мяса и мозгов. <…> На площади лежало 5 обезображенных трупов – трёх женщин, девочки-гимназистки и мальчика; вся же площадь буквально сплошь забрызгана кровью и закидана оторванными руками и ногами, внутренностями, кусками мяса и мозгов. Сгустки крови и клочья тел виднелись на стенах храма и на окрестных деревьях. <…> Среди жертв безумного злодейства бегало несколько женщин с полупомешанным взглядом, воплями и рыданиями»[95]

.

В Севастополе начинаются облавы, аресты. Случайно в облаву попадает и Савинков. При нём оружие, три фальшивых паспорта и куча денег, русских и нерусских. Его арестовывают и помещают в камеру главной крепостной гауптвахты. В деле фигурирует вымышленное имя: кто он такой на самом деле – туповатое следствие так и не установило.