Сожженные революцией

О, я хочу безумно жить:Всё сущее – увековечить,Безличное – вочеловечить,Несбывшееся – воплотить!

Это стихотворение, которое Блок впоследствии поставит в начале книги-цикла «Ямбы», датировано февралём 1914 года. В это время в его судьбе вовсю разгорается новый пожар, новая (и, по-видимому, последняя) любовь. И зовут её – Любовь. Любовь Александровна Андреева-Дельмас, меццо-сопрано новооткрытого театра «Музыкальная драма». Осенью 1913 года Блок увидел и услышал её в роли Кармен. Знакомство состоялось позже, в марте 1914 года. Но творческий подъём заметен уже в ноябре – декабре, стихи идут потоком; многие из них будут включены в сборник «Арфы и скрипки». В январе – феврале завершён цикл «Чёрная кровь», начата поэма «Соловьиный сад», написана часть цикла «Жизнь моего приятеля» и ещё десятки стихотворений. Именно он, этот подъём духа, сотворил любовь, а не наоборот, как обычно думают. Да и была ли это любовь или снова – потребность в персонифицированном объекте поэтического действия?

28 июля 1914 года в записной книжке Блок подытожил: «Жизнь моя есть ряд спутанных до чрезвычайности личных отношений, жизнь моя есть ряд крушений и многих надежд». История взаимоотношений с Андреевой-Дельмас – тоже источник великих надежд, но закончилась она крушением. Иначе и быть не могло. Блок видел в своих возлюбленных то, что дано было видеть только ему. Кем были они с позиций житейской опытности и здравого смысла? Любовь Дмитриевна Менделеева – балованная барышня, весьма эгоистичная, с большими неутолёнными амбициями, жаждущая вполне обыкновенной, земной и даже плотской любви. Но для Блока она вначале – Царевна, Прекрасная Дама, просиявшая золотой лазурью; позднее, в записных книжках, – Любушка, Буся, милая, маленькая (последнее особенно забавно, ибо телосложением она отличалась весьма крупным). Наталья Николаевна Волохова – та, которая «смеётся дивным смехом, змеится в чаше золотой», которую Блок видит в венце – посредственная актриса, любительница богемных романов. Любовь Александровна Андреева (фамилия по мужу; Дельмас – сценический псевдоним) тоже не отличалась особенными талантами, была вовсе не роковой красавицей, а довольно-таки обыкновенной женщиной, обладательницей приятного голоса и весьма умеренных сценических данных. Но в марте – апреле – мае 1914 года Блок увлечён ею всецело, и в жизни, и в стихах. Он мечтает и боится познакомиться с ней, он бродит под окнами её дома, ищет случайных встреч, пишет влюблённые письма. Для него она – Кармен, её плечи – таинственны и бессмертны, её стан – певучий, глядя на него, поэт видит творческие сны.

Так пишется – менее чем за месяц – цикл «Кармен».

И слёзы счастья душат грудь

Перед явленьем Карменситы.…А там: Уйдём, уйдём от жизни,Уйдём от этой грустной жизни!Кричит погибший человек.

Уйти от жизни. Блок научался видеть жизнь без символических ореолов, и увиденное устрашило, измучило его. Об этом был написан цикл «Жизнь моего приятеля»: в нём явлено, как обыденность уничтожает самую душу человеческую, оборачивается тихим сумасшествием. «Кармен» – отчаянная попытка вырваться из оков «отменного порядка милого дольнего мира» в иные, лучезарные миры, на лоно всё той же вожделенной Мировой души:

Здесь – страшная печать отверженности женскойЗа прелесть дивную – постичь её нет сил.

Там – дикий сплав миров, где часть души вселенскойРыдает, исходя гармонией светил.

Эта попытка обречена на провал, потому что нет иных миров – есть один мир, один-единственный, данный Богом человеку, чтобы жить в нём, преодолевая боль и бессилие, страх и страдание. В этот, а не в иной мир пришёл свет Христов. Блок был очень правдивый человек. «Слов неправды мне говорить не приходилось» – его собственное утверждение. Может быть, единственная его неправда – великая неправда – в этом увлечении миражами, в этой соблазнительной, как наркотик, вере в иные миры, где гармония светил утоляет измученную душу. В своих влюблённостях он искал путь к надмирным сферам, но то, что он находил, оказывалось иллюзией. Так было и с Андреевой-Дельмас.

Знакомство их состоялось; два месяца прошли в полёте. Блок снова думает расстаться с женой, жить отдельно, советуется об этом с матерью (которой, как и прежде, поверяет все свои тайны). 8 июня он уехал в Шахматово. Упоминания о «Ней» в записной книжке встречаются всё реже. В Шахматово приходят известия об убийстве в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Фердинанда, о международном кризисе, стремительно разрастающемся до угрожающих размеров.