Созвездие видений

И бесполезность всего, что делал он, безысходность отчаяния обрушилась на него с такой силой, что он прижался лбом к ледяному стеклу.

— Ладно тебе, — тихо сказал Фэлкон. — Сейчас мы двинем на станцию…

— Бесполезно, — перебил Колос. — Уже не проскочим.

— Почему? Только что проскочили ведь!

Колос поднял левую руку и поглядел на часы.

— Ровно два. Теперь все улицы перекрыты. По магистральной сейчас пойдут машины с экспортным грузом из Комбината. И так до пяти утра.

Фэлкон беспомощно свистнул.

— Я и забыл. Да… если только по воздуху.

— И по воздуху не добраться. Там же летучие. Ну и вертолеты висят по всей магистрали.

И, словно в подтверждение его слов, вдали гулко зарокотало.

— Даже мы, истребители, в эту пору не выходим, — сказал Колос. — Мертвое время.

— О-ох, — простонал Фэлкон, с силой надвигая штору на окно, за которым вдруг разлился по улицам мертвенный свет прожекторов. — Чтоб им всем провалиться вместе со своим Комбинатом!

Из всего этого Сокол понял только одно: даже для того, чтобы попытаться найти Диву, надо ждать еще три часа.

Поглаживая подбородок, чтобы не было видно, как дрожат его губы, сел в углу дивана.

Три часа.

Три часа.

Череда картин неслась перед взором его памяти: вот Меда провожает глазами тающую имитограмму, смотрит с жалостью на Лиховида, упакованного в уродливый скафандр, а потом, торопливо приблизившись, срывает с себя влажные лохмотья. “Переведайся со мною!..”

Прощально махнув, бежит через поляну, и вот уже ноги ее взлетают над вершинами деревьев, и самые тонкие ветви не гнутся под ней…

Вот они со Звериной кружат меж деревьев, награждая друг друга сильными ударами…

Вот поднимается с травы, гори от студеной росы, смотрит смущенно: “Девок лихих гоняю. Теперь всякая хворь тебя минет…”

И вопреки всему нахлынула надежда, остудила жар, утешила боль, словно сама она, Меда, Зорянка, Дива подошла, коснулась лбом — его лба, а губами — губ: “Все хорошо. Не тревожься обо мне!”

Итак, она все же дала о себе знать!

— Эй, ты что! — послышался вдруг испуганный голос, и Сокол увидел близко-близко глаза Колоса. — Что ты?!

Фэлкон поддерживал его за плечи, лицо у него тоже было встревоженное, й Сокол понял, что на миг не то уснул, не то впал в беспамятство.

— Ничего, со мной, ничего. И Дива тоже сейчас в безопасности. Мы встретимся с нею утром… там где-то такой серый забор… и здание, очень высокое, узкое, серое, зеркальные окна… — с трудом пытался он передать словами ту картину, которая вдруг мелькнула перед ним в тумане беспамятства.

— Зеркальные окна? — Колос даже присвистнул. — Так это ж Комбинат! Точно — та станция рядом с ним.

— Опять Комбинат! Что-то у вас тут все на этот Комбинат зациклилось! — покачал головой Сокол. — Рассказали бы хоть.

Теперь, когда тяжесть отлегла от сердца, он мог и слушать, и улыбаться, и говорить.

— Щас, расскажу, — неразборчиво пробурчал Колос, набрасываясь на бутерброды, которые принес из кухни Фэлкон. — Щас!

Хлеб был черствый, а колбаса почему-то сиреневой. Сокол так и не решился ее попробовать, так, пожевал только хлеба, а Фэлкон и Колос ели, хотя Фэлкон и не скрывал брезгливости.

— Тоже комбинатский, между прочим, продукт, — сказал он, — отодвигая недоеденный кусок. — Быстронасыщающий и быстроусвояемый.

— Ага, — хихикнул Колос. — И быстровыводимый. — И схватил новый бутерброд.

— А, ваш Комбинат пищевой, что ли?

— В том числе. Но основное — это мелиоративный гигант!

“Мелиорация — осушение болот и водоемов для расширения сельскохозяйственных угодий…”- вспыхнуло в памяти, как надпись на экране.

— Наша область утыкана всяческими заводами, как грибами после дождя, — начал было Фэлкон, но Колос перебил его:

— Чем, чем?

— Ну, гриб, не знаешь, что ли? — нетерпеливо сказал Фэлкон. — Это плесень так называется. В сырую погоду от нее же спасу нет, вот и говорят: растут, как грибы после дождя.

По мнению Сокола, это выражение имело несколько иной смысл, но он остерегся спорить.

— Ну так вот. Полно, значит, всякой промышленной мощи. И у каждого завода — отходы, выбросы, сточные воды. Мало, что повытравили все озера и речушки, так и еще рукотворные водоемы расплодили…

— Вроде того пруда, где ты вчера хотел руки помыть, — опять вмешался Колос

— А, комбинатский сточный? — догадался Фэлкон. — Давно им пора его сгрести. Сапожники без сапог… Руки помыть!. Это надо ж додуматься! Ну ладно. Слушай дальше. Лет этак двадцать назад неподалеку отсюда, в лесу в бывшем, нашли месторождение белопраха.

“Белопрах… белопрах…” — защелкало незнакомое слово, но опять впустую.

— А про белопрах ты знаешь? — не унимался Колос, у которого, чувствовалось, давно чесался язык. — Это такое полезное ископаемое…

— Полезное! — хмыкнул Фэлкон, но Колоса было не так просто сбить:

— Похожее на белый очень легкий порошок, его насыпаешь в воду или какую-то еще жидкость, хоть в бензин, хоть в горючку, а вскоре она каменеет.