Спартак

Обосновавшись на Везувии и прилегающих к нему равнинах, Спартак ежедневно и подолгу заставлял свои отряды упражняться и изучать тактические приемы римских легионов: раздвигать и смыкать ряды, сходиться в намеченном пункте, делать обходные маневры, поворачиваться направо и налево, строиться в колонну и в три боевые линии, из третьей, перейдя через вторую, занимать место в первой линии и т. д. Собрав трубы и букцины[133], отнятые у легионеров Сервилиана, Спартак составил оркестр трубачей и научил их трубить утреннюю зорю, сбор и сигнал к атаке.

Таким образом, Спартак с прозорливостью истинного полководца с пользой употребил время, поневоле данное ему противником, и занялся обучением своих солдат военному мастерству, тактике ведения боя: он готовился оказать упорное сопротивление врагу, нападения которого ожидал со дня на день.

Действительно, Клодий Глабр не замедлил явиться. Собрав свои когорты, он ускоренным маршем двинулся против гладиаторов.

Энергично поддерживая строжайшую дисциплину среди своих воинов, Спартак в короткое время завоевал симпатии местных пастухов и дровосеков; поэтому еще за сутки до появления Клодия он уже знал, что враг подходит и у него трехтысячное войско. Спартак понимал, что тысяча двести воинов – сила недостаточная для сражения в открытом поле против трех с лишним тысяч римских легионеров. Он отступил в свой лагерь на Везувий и здесь стал ожидать неприятеля.

Атака, по всей видимости, должна была начаться после полудня, в двадцатый день пребывания гладиаторов на Везувии. Примерно около этого часа манипул легко вооруженных пехотинцев, рассыпавшись цепью по лесу, тянувшемуся по обеим сторонам тропинки, и медленно взбираясь вверх, приблизился к лагерю гладиаторов и стал осыпать его стрелами. Но расстояние, отделявшее стрелков от лагеря, было значительным, и стрелы существенного вреда не причиняли; несколько гладиаторов, в том числе и Борторикс, были ранены. Самому неприятелю почти не причинил вреда град камней, которые метали в римлян гладиаторы, – легионеры укрывались за деревьями. А в тот момент, когда Спартак приготовился выйти из лагеря и атаковать пращников, они вдруг быстро отошли, совершенно прекратив наступление. Фракиец понял, что поражение Сервилиана послужило хорошим уроком новому полководцу римлян, научив его считаться как с местоположением, так и с тактикой неприятеля. Спартаку было ясно, что Клодий прибегнет к иному маневру: он постарается выманить гладиаторов с площадки, для того чтобы сразиться с ними в выгодных для римлян условиях.

Именно с этой целью Клодий послал легкую пехоту наверх разведать, все ли еще гладиаторы находятся в своем лагере. Удостоверившись в этом, Клодий, прекрасно знавший эти края – во время гражданской войны он сражался здесь под начальством Суллы и прошел всю Кампанью, – потирая себе руки с улыбкой удовлетворения, которая редко появлялась на его толстых строгих губах и так не шла к его загорелой сердитой физиономии, воскликнул:

– Значит, мышь в западне!.. Через пять дней все они сдадутся на милость победителя.

Окружавшие его центурионы и оптионы недоуменно смотрели друг на друга, не понимая слов трибуна; но вскоре все стало ясно: Клодий взял с собою две тысячи человек; третью тысячу он оставил на широкой консульской дороге у подошвы горы под начальством центуриона Марка Валерия Мессалы Нигера; своим четырем когортам Клодий приказал следовать дальше вверх по склону Везувия, до того места, где начинались леса и вместо дороги шла извилистая тропинка, по которой только и можно было проникнуть в лагерь гладиаторов. Там он остановил свое войско и, выбрав удобное место, приказал разбить лагерь. Вслед за этим он немедленно послал одного из помощников центуриона к Валерию Мессалу Нигеру с приказанием точно осуществить заранее условленный маневр.

Марку Валерию Мессале Нигеру, которому предстояло через девять лет после описываемых нами событий стать консулом, было тогда не более тридцати трех лет; он отличался смелостью, честолюбием и жаждал военных отличий. Во время гражданской войны Мессала сражался в войсках Суллы и проявил себя как доблестный воин. За четыре года до выступления гладиаторов он отправился с Аппием Клавдием Пульхром в Македонию сражаться против недовольных Римом провинций, которые поднялись на борьбу с невыносимым гнетом римлян.

За храбрость, проявленную Валерием Мессалой в сражении на Родопских горах, он был награжден гражданским венком и званием центуриона. Немного времени спустя хилый Аппий Клавдий Пульхр умер, война прекратилась, и молодой Мессала вернулся в Рим. В тот день, когда в Рим прибыли вести о восстании гладиаторов, Мессала готовился следовать за консулом Лукуллом к Черному морю. Но так как Лукулл собирался отправиться в эту экспедицию не раньше весны, Мессала испросил разрешения сопровождать Клодия Глабра и принять участие в карательной экспедиции против гладиаторов. Надменный Валерий Мессала принадлежал к числу тех патрициев, у которых одна лишь мысль о войне с гладиаторами вызывала улыбку жалостливого презрения.