Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Результатом союза безымянной красавицы с Аристоном, а таково было имя царя, стал царь Демарат, которого позднее мы вновь встретим в обстановке, как утверждали, незаконности и вероломства — ежедневных заботах в беспокойном мире спартанского царства. Однако, прежде чем мы оставим Елену, стоит упомянуть три очень разных проявления и последствия этой легенды. Во-первых, уже в VII в. жрица Аполлона в Дельфах, центре земли, сделала пророческое высказывание от имени своего господина и повелителя Аполлона, истолкованное жрецами мужского пола, которое включало упоминание женщин Спарты как самых красивых в Греции. Это может быть только поклоном в сторону Елены Спартанской, чья слава благодаря Гомеру распространилась в расширяющемся греческом мире, хотя эта слава, как мы увидим, несомненно, оказывала чрезмерное давление на спартанских девушек и их родителей, старавшихся быть достойными высокой репутации Елены.

Позже в VII в. Сапфо, величайшая из древнегреческих поэтесс с острова Лесбос, неоднократно обращалась к репутации Елены. Стихи Сапфо могут быть совершенно традиционными, как, например, в маленьком фрагменте, обращенном к некой прекрасной и желанной девушке или молодой женщине:

Стоит лишь взглянуть на тебя,И мне кажется, даже Гермиона[дочь Елены] не сравнится с тобою.Нет, гораздо лучше сравнить тебя

с Еленой златокудрой.

С другой стороны, Сапфо также могла быть глубоко и неожиданно чужда условностям. Бросая вызов традиционным установкам, мужским оценочным суждениям, она писала в поэме, написанной на папирусе, который, по счастью, на века сохранился в сухих песках Оксикринха в Египте и был обнаружен при раскопках всего около столетия назад:

Одни говорят, что всадники, другие — пехотинцы,А те, что флотилия кораблей прекраснее всегоНа темной земле, но я скажу, прекрасно то,Чего желаешь ты:…вот, женщина, превосходящая всех

Своей красотой, оставила мужа Елена —Лучшего из мужчин,И уплыла в далекую Трою, забывДитя родное [Гермиону],Родителей милых,поддавшись [Афродиты] чарам…

Таким образом, Сапфо отказывается и от мужских военных ценностей и в то же время оправдывает стремление Елены, увлекаемой божественной force majeure (высшей силой — фр.), пойти по пути Любви и Желания. Это не то послание, которое был бы счастлив услышать среднестатистический греческий муж.

Последнее проявление и последствие легенды о Елене, о котором я хочу здесь упомянуть, в целом более забавное, и на самом деле в буквальном смысле комическое. В 411 г. Аристофан поставил две комедии на двух главных ежегодных Афинских празднествах в честь Диониса. Одна из них была Лисистрата, первая известная комедия, названная по имени героини. Лисистрата, почтенная афинская замужняя дама, изображается уважительно. Стремясь положить конец войне между Афинами и Спартой и их союзниками, которая бушует около двадцати лет (в два раза длиннее, чем Троянская война), она организует международный тайный заговор греческих женщин — или скорее жен: главная идея состоит в том, что они отказываются выполнять супружеские обязанности. Секс-забастовка должна заставить их воинственных, но испытывающих сексуальный голод мужей сесть за стол переговоров и, наконец, заключить мир (и таким образом обрести возможность вновь предаваться любви). Женский делегат на собрании от Спарты, некто Лампидо, носит хорошее спартанское имя, в действительности реальное имя жены спартанского царя того времени.

Вот как представляет Аристофан Лампидо (которую, конечно, играет актер-мужчина в женском платье):

Входи Лампидо, моя дорогая подруга из Спарты!

[говорит Лисистрата]

Сладчайшая, как же ты хороша! Что за прекрасный цвет и что за крепкое телосложение у тебя! Ты могла бы задушить быка!

На что Лампидо отвечает на грубом местном спартанском диалекте:

Да, действительно, думаю, могла бы, слава двум богам

[Кастору и Поллуксу];

Во всяком случае я занимаюсь гимнастикой и прыжками, хлопая себя пятками по заду.

Другая афинская заговорщица присоединяется к веселью:

Что за великолепная пара грудей у тебя!

Лампидо кажется обиженной этим:

Вы относитесь ко мне будто к жертвенному животному.