Расширив свои земли сначала на юге и западе, спартанцы около второй четверти VI в. решили расширить свои территории на севере, то есть за счет внутренних районов Аркадии центрального Пелопоннеса. Образ Аркадии в наши дни — это идиллические пасторальные пейзажи, тихие и притягательные, но реальная Аркадия прошлого была труднопроходимым, суровым районом в глубине материка. Это был довольно отдаленный район, так как там сохранился диалект — ближайший исторический потомок микенского диалекта, преобладавшего в надписях, выполненных линейным письмом эпохи Поздней бронзы, и довольно бедный район, чтобы, по крайней мере, с начала V в., стать в Аркадии регулярным источником жадных поисков наемников для службы за границей. Конечно, спартанцы были в состоянии сфабриковать божественное оправдание своего вторжения в Аркадию в виде Дельфийского оракула, чтобы заранее снять обвинение в просто неприкрытой агрессии. Однако поддержка Аполлона требовала значительного времени для превращения ее в успешное предприятие и, в конце концов, спартанцам пришлось удовлетвориться существенно меньшим, чем повторение их завоевания Мессении.
Один печально известный случай описан у Геродота: спартанцы выступили в поход, неся мерные веревки для обмера земли, которая, как они полагали, вскоре им достанется, а также кандалы, чтобы заковать своих новых аркадских илотов, которые будут обрабатывать для них землю, но потерпели поражение и закончили как военнопленные, закованные в собственные кандалы. Впоследствии это сражение стало известно как Кандальная битва, столетием позже в храме Афины Алеа в Тегее Геродоту показали, как утверждают, те самые кандалы. Сила традиции и через 600 лет была такова, что набожному греческому путешественнику Павсанию продемонстрировали якобы в точности те же оковы. Если бы спартанцам не удалось добиться цели силой, то они пустили бы в ход коварную пропаганду и дипломатию.
Сначала спартанцы обнаружили и вернули кости «Ореста» из Тегеи. Орест по матери был спартанцем, сыном Агамемнона и спартанки Клитемнестры и племянником спартанского царя Менелая. Эти кости объявили принадлежащими Оресту, чтобы продемонстрировать спартанские «наследственные» притязания на Тегею. (С трезвой научной точки зрения эти обнаруженные непомерно огромные кости принадлежали скорее всего доисторическому динозавру.) Они были торжественно переправлены «назад» в Спарту для перезахоронения, где стали центром еще одного культа героя. Возможно, в то же время так называемые кости сына Ореста Тисамена также были возвращены «назад» в Спарту из района Ахейи на севере Пелопоннеса. Смысл этого действия заключался в том, чтобы подчеркнуть притязания Спарты на весь Пелопоннес по праву наследования. Иными словами, возвращение и перезахоронение костей Ореста из Тегеи и Тисамена из Ахейи было мифологическим, пропагандистским аспектом абсолютно приземленной, прозаически прагматичной дипломатической кампании, которую одновременно вели спартанцы и которая предназначалась для того, чтобы в идеальном случае поставить весь Пелопоннес под свое дипломатическое и военно-политическое господство.
Эта цель в конце концов была фактически достигнута посредством учреждения того, что современные историки называют Пелопоннесским союзом. В действительности, так же как и Священная Римская империя, Пелопоннесский союз не был полностью Пелопоннесским и не тем, что мы в настоящее время понимаем под союзом. Он никогда не охватывал все государства Пелопоннеса: наиболее очевидно стремился остаться в стороне Аргос. Помимо этого, с самого начала союз включал несколько государств, таких как Мегара, Эгина и, наконец, Беотия во главе с Фивами, которые географически не относились к Пелопоннесу. Это не был союз в современном смысле этого слова, потому что не все союзники поддерживали друг друга (хотя некоторые из них и являлись таковыми), но отдельно каждое из них было союзником Спарты. Более того, в основе их отношений со Спартой не было равенства. В своих союзнических клятвах они клялись именем главных богов (например, олимпийского Зевса) иметь тех же друзей и врагов, что и спартанцы. Они, по крайней мере некоторые из них, клялись прийти на помощь спартанцам в случае восстания илотов. Они клялись последовать за спартанцами, куда бы те ни повели их, но спартанцы не связывали себя никакими подобными взаимными обязательствами.