Спасайся, кто может!..

Третий вариант также бесславно погорел. И тогда неутомимый автор создал четвертый и предложил четвертой студии. Четвертому варианту повезло. На четвертой студии его приняли с распростертыми объятиями. Особенно сильное впечатление произвели блестки остроумия, которые призваны были сделать фильм подлинно веселым.

— Я так одинок, что скоро меня украдут цыгане, — говорил герой фильма на палубе корабля.

— Я так покраснел, что в комнате стало значительно светлее! — говорил он же в особняке Мейсфилд.

Четвертый вариант оказался самым счастливым— и фильм вышел на экран.

После просмотра зрители долго не могли прийти в себя и, покидая кинотеатры, в один голос повторяли:

— Спасайте наши души! Спасайся, кто может!..

И это — лучшее доказательство того, что фильм дошел до сердца каждого!

Постановщик А. Шамурим, выступая перед кинопремьерой, пытался преуменьшить значение своего фильма:

— «Спасите наши души!» не такой уж плохой фильм. Бывают и хуже…

Скромность, как известно, всегда украшала подлинный талант…

СВЯТАЯ ПРОСТОТА

Природа ликовала. Все цвело и благоухало. Воробьи проказничали. Цикады и сверчки без умолку трезвонили от переполнявших их чувств. А море смеялось. Чему оно смеялось, никто не знал и даже не догадывался.

Это было в Ялте. В доме отдыха. В каком — не так уж важно.

Задорная девчушка, ей было не больше двадцати лет, студентка Ленинградского университета, познакомилась на экскурсии с рано полысевшим кандидатом каких-то очень умных наук. Что их сблизило, трудно сказать. Девушке было интересно слушать глубоко эрудированного кандидата, который был напичкан знаниями, как Большая Советская Энциклопедия. Ему было приятно встретить столь внимательную и чуткую слушательницу, она часами могла его слушать, разинув рот.

Утром на лечебном пляже они совершали бесстрашные заплывы. Но, заметьте, заплывали только до буйка, не нарушая дозволенных правил. Днем в организованном порядке вместе со всеми отдыхающими совершали экскурсии по Боткинской тропе, а вечером ходили в курзал на бальные и модные танцы или же смотрели на открытом воздухе в кинотеатре «Чайка» новые фильмы двадцатилетней давности.

Но, где бы они вечером ни были, всегда возвращались домой в точно положенное время и неизменно укладывались спать еще до отбоя. Оба, как видите, были весьма дисциплинированные, так что о легкомысленных лунных ваннах не могло быть и речи. Если бы существовали такие медали, их следовало бы наградить медалью «За лучший отдых». Вы скажете, что таких образцово-показательных курортников и днем с огнем не сыскать. А вот были такие. Можете поверить…

Они бы так содержательно и культурно провели свой отпуск до самого конца, сердечно расстались бы, пообещав обязательно писать друг Другу и не забывать часы, проведенные вместе на юге, если бы…

Если бы однажды студентка совершенно невзначай не задала своему знакомому ученому мужу каверзный вопрос:

— Если это не тайна, скажите, пожалуйста, сколько вам лет?

— А вы отгадайте, — игриво ответил рано полысевший в науках кандидат.

Девушка пристально взглянула на кандидата, как бы изучая все морщинки и складки на его усталом лице. Потом задумалась и сказала:

— Если я не ошибаюсь, вам, должно быть, лет сорок пять… Я угадала?

Такой простодушный ответ явно смутил и обескуражил кандидата очень умных наук. Он поспешил исправить неблагоприятное впечатление, какое произвел на девушку:

— Вы плохой физиономист: вы ошиблись… Ошиблись ровно на тринадцать лет.

— Неужели? — искренне поразилась студентка. — В таком случае, скажу вам без лести: вы удивительно сохранились для своих лет! Вам никак не дашь пятьдесят восемь! Вы выглядите моложе!

Больше они не встречались. А море по-прежнему смеялось…

КОГДА В ЧЕРНОМОРСКЕ МАТЧ…

Приезжайте летом в Черноморск и дождитесь там обязательно очередного футбольного матча. Вы не пожалеете. Футбольная игра в Черноморске — зрелище незабываемое.

Еще на вокзале, когда поезд подходит к перрону, в перерыве между объятиями и поцелуями только и слышишь.

— Билеты достала? Ну хотя бы пропуск?

В парикмахерскую в эти дни лучше не заходить. Обычное десятиминутное бритье продолжается больше часа. Клиента досаждают самыми нелепыми и неожиданными вопросами:

— Как, по-вашему, правый край?

Клиент наивно полагает, что речь идет о правом виске, всматривается в зеркало и спокойно, как ни в чем не бывало, отвечает:

— По-моему, все в порядке…

Этих слов вполне достаточно, чтобы тихая парикмахерская, расположенная на тихой улочке, вдруг стала ареной, где разыгрывается страшная буря, ураган, девятибалльный шквал. Потрясая бритвой, парикмахер готов наброситься на вас и, без сожаления, зарезать. Он громко на весь зал взывает к своему коллеге:

— Слыхали, Григорий Михайлович? Они считают, что правый край в порядке… Смешняк!